Но разве можно сравнить лёгкость пластикового корпуса электронного ридера или мобильного телефона с приятной тяжестью толстого томика и мягким шелестом его страниц? А с чем сравнить химический запах новых печатных изданий, пахнущих типографской краской? Или запах старых книг: сладко-пряный с землисто-плесневелыми нотками? Ольга любила книги и не могла без них жить. В её сумке всегда можно было наткнуться на потрёпанный любовный роман либо современный детектив.
От громкого звука свистка на чайнике, женщина вздрогнула. Глянув на себя в зеркало — бледную и расстроенную, — накинула на плечи меховую безрукавку. Невольно поёжившись, потёрла озябшие руки. От предвкушения чаепития с большим бутербродом с маслом, колбасой и сыром, повеселела.
— Почудилось, — прошептала она уверенно, отгоняя тревогу.
Только обычное начало рабочего дня уже было нарушено. Ольга не помнила, как ела бутерброд и пила чай. Лишь подойдя к окну и взявшись за его ручку, очнулась, уставившись на залепленное подтаявшим снегом стекло. Кормушка для птиц исчезла под толстым слоем снежной шапки. Как только стихнет метель, Ольга очистит её. Птицы не останутся голодными на выходные.
Барабанная дробь в дверь прошлась по телу новым ознобом.
— Оль, ты здесь?! Открой! — командирский голос Кати спутать с чьим-то было трудно. Громкий и твёрдый, какой и положено иметь секретарю, он заставлял реагировать на просьбу мгновенно.
Передёрнув плечами, Ольга повернула ключ в замке.
— Ты чего закрылась, подруга? — Катя направилась к кафедре выдачи книг, зорко осматривая помещение. Высокая и статная двадцатидвухлетняя племянница главного бухгалтера чувствовала себя в любой обстановке, как рыба в воде.
— Да чёрт его знает, — сглотнула комок в горле Ольга. — Вроде видела в коридоре мужчину, позвала его, а никого нет. Привиделось, наверное.
— Крестилась? — хмыкнула Катерина. На озабоченный взгляд сослуживицы пояснила: — Когда кажется, креститься нужно.
Назвать дружбой общение двух женщин, ограниченное стенами фабрики, можно было с большой натяжкой. Ольга давно привыкла к Катиной бесцеремонности, чувству собственной значимости и важности, и на многое закрывала глаза. Молодости свойственны беспечность и желание получать больше, чем предусмотрено здравым смыслом, приобретённым с жизненным опытом.
— Чай будешь? — достала Ольга из шкафа кружку.
— Не до чая, — отмахнулась Катя. — Я чего пришла? Печенье вчерашнее у тебя осталось? Прибыл новый директор, велел сделать чаю. Вот я и подумала, что твоя «Гата» придётся кстати.
Ольга подвинула контейнер с печеньем, откладывая на блюдце два для себя:
— А что в магазин не сбегаешь?
— В такую погоду в магазин бежать? — фыркнула секретарша. — Да и некогда. Директор вызвал Маргариту и Боброва. Пока там приглядываются друг к другу.
Маргарита Викторовна и Бобров Вячеслав Леонидович — оба главные: бухгалтер и инженер, — отработали на предприятии более двадцати лет и никакие директора им страшны не были.
— Так что за директор? — осведомилась Ольга осторожно: Катя не отличалась болтливостью.
Та, прихватив контейнер с выпечкой, вертелась перед зеркалом, взбивая светлые пышные волосы.
— Если б знала, что сегодня появится, подготовилась бы, — сладко улыбнулась она своему отражению и вздохнула: — Интересный мужчина. Такие у нас долго не задерживаются.
— Всё-то ты знаешь.
— Должность обязывает, — вскинула подбородок Катерина и кокетливо выпятила накрашенные губы. Повернулась к ближайшему стеллажу и подняла глаза на верхнюю полку: — Глянь, пожалуйста, что там меня сегодня ждёт?
— Только не туда, — взмолилась Ольга. — Стремянка далеко, — кивнула она в дальний угол помещения.
— Ладно, — Катя ощупывала взором третью полку. — Восьмая книга, страница сто тринадцать, одиннадцатая строка сверху.
Ольга, взяв книгу, деликатно уточнила:
— Это Конфуций.
С молчаливого согласия прочла:
— Оценивая мирские дела, благородный муж ничего не отвергает и не одобряет, а всё меряет справедливостью.
Подруги переглянулись.
— В тему, — живо отозвалась Катерина. — Пусть бы так и было. Всё, побежала поить благородного мужа чаем. — И уже в закрывающуюся дверь прозвучало: — Спасибо за печенье.
Ольга, вернув книгу на место, наощупь достала с соседней полки другую. Открыв наобум, ткнула пальцем в строку. Вчиталась:
— В жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять.
Поставила томик Хемингуэя на место. Болезненно засосало под ложечкой. После выходных, через пару-тройку дней её пригласят в кабинет директора на беседу. В очереди для знакомства она стояла в конце — согласно штатному расписанию.
Гадание на книгах прижилось здесь давно. С чьей лёгкой руки всё началось — никто не помнил. И оно работало! Игра увлекла весь женский коллектив офиса. То и дело к библиотекарше в течение дня забегали желающие услышать предсказание и заодно поделиться семейными и служебными проблемами. Знали — тайна исповеди будет нерушимо сохранена. Ольга каждый раз напоминала, что буквально принимать подсказку не следует: если сама жизнь игра, то гадание на книгах — игра тем более.
Глава 2За сорок минут до окончания обеда в дверь заглянула уборщица:
— Оленька, можно к тебе?
— Проходите, Валентина Павловна, — приветливо улыбнулась она пожилой женщине.
— Как всегда, у тебя чисто, — шмыгнула та покрасневшим носом, всматриваясь в пол. Пройдя к длинному читательскому столу, поставила на него коробку из-под обуви: — Приду убраться в понедельник.
Ольга не возражала.
— Не забыли принести бусины? — спросила она.
Распахнув стёганое болоньевое пальто, Павловна хлопнула по карману синего нейлонового халата.
— Всё тут, — выдвинула она стул из-под стола, намереваясь сесть.
— С этой стороны, — мягко указала Ольга на место справа от себя.
Женщина виновато заморгала слезящимися глазами за толстыми линзами очков:
— Всё никак не запомню, что ты левша. Раньше таких переучивали, а теперь вот… вон оно как, — осторожно села на указанное место, снимая с коробки крышку. — Ниночка в восторге от твоих уроков. Ждёт не дождётся 8 Марта, чтобы подарить маме такую красоту.
Из коробки появился грубый лоскут ткани, на стол опустились катушки с цветной лентой, штопальные иглы, пяльцы. Ольга уже лет пять увлекалась вышивкой лентами и каждая женщина офиса имела в качестве подарка её яркие вышитые картины. Валентина Павловна приходила к ней по пятницам брать уроки для десятилетней внучки. Внимательно следя за руками «учительницы», впитывала каждое её слово, попутно делясь новостями.
