— Ну как, публика в восторге?
— А то! Ждут, когда я смогу наконец-то тебя застрелить, чтобы у них не было лишних соперниц в борьбе за мое сердце.
Я рассмеялась и шутливо стукнула его по плечу:
— Эй, возможно, кто-то в зале наоборот ждет, когда я тебя прикончу, чтобы претендовать на мое сердце!
Ах да, забыла сказать — мы исполняли пьесу в современной интерпретации — согласно нашей версии, в конце герои выстреливают друг в друга от безысходности, потому что они поняли, что счастье недостижимо на земле и что никто не позволит им любить друг друга.
Прогремело несколько звонков, оповещающих о начале последнего акта. Мы в последний раз пожелали друг другу удачи и пошли отыгрывать заключительные и самые трагичные моменты. Чтобы публика поверила тебе, ты должен сам поверить в то, что происходит вокруг. В этом театр гораздо сложнее съемок в фильмах и сериалах, потому что там у тебя есть множество дублей, а здесь лишь один шанс влюбить публику в себя и заставить её тебе поверить.
А дальше все было как в тумане. Я полностью отдалась своей роли и очнулась лишь в тот момент, когда занавес стал закрываться, а оглушительные аплодисменты буквально взорвали пространство вокруг. Мы репетируем несколько месяцев, иногда срок доходит до года, и все ради этого момента, когда ты видишь заплаканные лица. Они тебе поверили!
И в этом наша настоящая награда.
Мой вдохновенный внутренний монолог был прерван моим руководителем, который зашел ко мне в гримерку и со сверкающей улыбкой обнял меня:
— Ангелиночка, это было потрясающе! Я ни на секунду в тебе не сомневался, моя дорогая!
Я улыбнулась и поблагодарила его — именно этот мужчина помог мне сюда попасть, и потому не ему нужно было меня благодарить, а наоборот.
— Без вас у меня ничего бы не получилось.
Я уже успела стянуть парик и сейчас вытаскивала из своих волос шпильки.
— Слушай, я тут пообещал тебя познакомить с одним человеком. Если ты ему понравишься, то у тебя есть шанс подписать контракт на дальнейшие выступления. Что скажешь?
— Конечно, только подождите, пока я переоденусь в привычную одежду и волосы расчешу, а то голова жутко чешется от этого неудобного парика.
Мужчина по-доброму улыбнулся и сказал:
— Тогда ждем тебя в коридоре на втором этаже у правой лестницы, хорошо? Боюсь называть какие-то кабинеты, а то точно ведь заблудишься.
Владимир Анатольевич вышел, оставляя меня в одиночестве. Я быстро переоделась в удобное вязаное платье до колена и балетки, убрала свои вещи в сумку и направилась к назначенному месту.
Именно тогда я впервые увидела ЕГО.
Он стоял ко мне спиной. Я подошла к своему руководителю и сказала:
— Я освободилась, ключ, если что, остался у Артема.
— Отлично. Лин, познакомься с Марком Горчаковым. Возможно, ты уже слышала о нем.
— Конечно, слышала. О вашей благотворительной деятельности и об успехах в бизнесе трубят по всем каналам. Очень приятно познакомиться.
Я говорила от чистого сердца, потому что на тот момент и не предоставляла, с каким монстром мне пришлось встретиться. И как все сложилось бы прекрасно, если бы я ему не понравилась.
— Ваше выступление было восхитительным, Ангелина.
Он взял мою руку, лишь на мгновение коснулся её губами и тут же отпустил, напоследок ласково проведя большим пальцем по моей ладони. Его кожа была такой теплой, что я вдруг подумала: «Такие руки могут дарить только тепло».
Лишь позднее я узнаю, что именно эти руки прекрасно знают, как причинять боль.
— Большое спасибо. Очень приятно, что такой занятой человек, как вы, интересуется театром.
Если бы я только знала истинную причину его появления, то уже собирала бы вещи. Однако вместо этого я продолжала стоять и добродушно улыбаться.
Должна признать, Марк Горчаков умеет привлекать к себе внимание. И дело не только в его безукоризненной внешности, но и в невероятном магнетизме и харизме, которая чувствуется за километр.
У него черные волосы и удивительно синие глаза. Я впервые видела такой необычный цвет. Он напоминал море во время разрушительной бури. И это было не единственное, что связывало его с разрушением.
Его виски были побриты, а левую бровь пересекал шрам, по форме напоминающий молнию. Когда мужчина заметил, что я его рассматриваю, его губы растянулись в полуулыбке.
— Сравниваете с фотографиями?
— Нет, я никогда не видела ваших фотографий и слышала лишь пару слухов об успехах ваших благотворительных проектов.
Мой руководитель в этот момент вклинился в нашу беседу со словами:
— Дорогая, уважаемый Марк Горчаков хочет обсудить с тобой дальнейшие выступления. Мой рабочий день уже закончен, поэтому еще раз поздравляю с победой и до встречи на следующей неделе.
Мужчина так быстро направился в противоположную сторону, что я даже не успела с ним нормально попрощаться. Я нахмурилась и озадаченно посмотрела на брюнета.
— Почему вы хотите лично со мной это обсудить? Раньше обо всем договаривался Владимир Анатольевич.
— Ангелина, вы не против, если мы перейдем на ты? Мне так будет гораздо комфортнее.
— Конечно, как скажете…то есть, как скажешь.
Я неловко улыбнулась, все еще не понимая, что же ему от меня понадобилось.
— Давай сходим перекусить, потому что я дико голоден, и заодно обсудим НАШЕ будущее.
Он сказал это совершенно безэмоциональным голосом, и мне даже в голову не пришло, что обсуждать мы будем вовсе не мои выступления. От постоянной ходьбы мои ноги просто отваливались, и единственное, чего я хотела, это лечь на кровать и хоть немного отдохнуть, потому что спала я в целом не больше десяти часов за последние три дня.
Мне показалось слишком невежливым отказываться от приглашения, потому что успех в театре зависит не только от навыков и стараний, но и еще от того, кто стоит за твоей спиной. И мне жизненно был необходим новый контракт, потому что все деньги уходили на лечение четырнадцатилетней сестры, за жизнь которой врачи боролись уже не первый год.
Мы приехали в очень дорогой ресторан. Я почувствовала себя крайне неуютно, когда обнаружила, насколько мой внешний вид не соответствует виду других гостей. На них были одеты роскошные наряды — дамы щеголяли в разноцветных платьях, а мужчины исключительно в смокингах.
При входе нас встретила улыбчивая девушка, которая приветливо сказала:
— Добрый вечер вам и вашей…спутнице.
— Все готово?
— Да, ваш столик в углу у окна.
Марк взял меня за руку и повел внутрь. Было что-то неправильное во всей этой ситуации. Он бережно держал мою ладонь, мы шли ужинать и обсуждать мои дальнейшие возможности в театре, все складывалось как нельзя благополучно, однако страх все равно не покидал мое сознание.
