Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Так. С членом от респондентов было покончено.
Теперь – с академиком:
«Михаил Борисович, вы, конечно, не такой мудак, как Александр Георгиевич, но тоже жалкая и ничтожная личность, куда хуже Паниковского, тот был всего лишь траченный временем и обстоятельствами мелкий аферист, не говоря уже о том, что просто-напросто персонаж, выдуманный Ильфом и Петровым! Учёным вы, дорогой академик, были неплохим, но к настоящему времени зажрались и пропили все свои таланты. Неужели вы и вправду хотите так опозориться, поставив своё имя в графе «под редакцией» в атлас, написанный неопытной пигалицей за три месяца? Да вас же весь медицинский мир на смех поднимет. Ах да… Спасибо за то, что вы, принявши до состояния «ню» на банкете в честь той самой научной конференции, только и успели, что «страстно возжелать», падая замертво в коридоре гостиницы. Ох, как же я горевала всю ночь, тоскуя по старчески-похотливым телодвижениям! «Тьфу на вас ещё раз!»
«Разобравшись» с членом-корреспондентом и академиком, Соня пришла в прекрасное расположение духа и отправилась на утреннюю врачебную конференцию.
Там её долго, нудно и публично позорила начмед, распалившись не на шутку. Она вопила о несоответствии занимаемой должности и о том, что Соня несёт личную ответственность за санитарно-эпидемиологическое состояние всего роддома. Что не умеет не то что оперировать, но даже ассистировать. Что её пациентки температурят, хамят детским врачам и персоналу, занимая при этом ценные койко-места в блатных палатах. И что если она не прекратит курить в кабинете (настучали, суки!), её сначала расстреляют, а потом привяжут к машинам «Скорой помощи» и четвертуют, чтобы другим неповадно было. И если она хочет жить, то должна: «Молчать и слушать! Молчать и слушать!! Молчать и слушать!!!» «Другие» сидели, потупив глаза в истории родов и болезней.
Плетясь с пятиминутки как оплёванная, мысленно прокручивая гневную отповедь заместителю главного врача по акушерству и гинекологии, Соня услышала за спиной пять минут назад ещё злобно-истеричный, а сейчас приторно-слащавый голос: «Сонечка, где моя статья для «Российского вестника акушерства и гинекологии»? Там последний срок уже вчера был. Ты, пожалуйста, отложи все дела, допиши и пошли интерна в редакцию. Они по электронке не принимают. И на дискету не забудь скинуть. Предварительно позвони и узнай, в каком формате. А через час я жду тебя в операционной. Сложный случай – проассистируешь. И возьми кого-нибудь толкового третьим. Я после основного этапа размоюсь и уйду – закончишь. Мне новую мебель должны привезти. И не забудь, пожалуйста, записать всё в историю родов и в журнал операционных протоколов. И завтра я лекцию на факультете повышения квалификации читаю – текст мне в кабинет принеси сейчас и слайды по порядку разложи. Мне некогда!» – «Ну, конечно, конечно. Только в туалет забегу – и всё сделаю».
Соня поднялась к себе, приготовила ещё одну чашку кофе и закурила… Благодать.
«Мать-мать-мать!..» – с ехидцей ответило эхо.
Весь день прошёл в безумной круговерти между компьютером, кафедрой, отделением, родзалом и операционным блоком. Профессорша всё ещё не появлялась. Лаборантке было дано указание немедленно оповестить о появлении Натальи Борисовны на кафедре. Но Наталья Борисовна позвонила и велела передать, что в 16.00 Соня читает лекцию интернам в помещении Центра здоровья семьи (на другом конце города), потому что она не сможет быть лично – у неё интервью с «глянцевым» журналом, и где, чёрт возьми, те вопросы и ответы, которые должны были быть написаны? С желанием немедленно убить ни в чём не повинную лаборантку Соня сунула ей в руки текст. Уже трижды до того переданный профессорше! Та постоянно теряла бумаги.
Соня написала статью.
Сходила в операционную.
Записала, что нужно, во все необходимые кондуиты.
Съездила – прочитала лекцию.
Когда она вернулась в роддом, чтобы приступить, наконец, непосредственно к врачебным обязанностям и написанию текста атласа, за окном каморки было уже темно. На кафедре почему-то горел свет, но Соня подумала, что уборщица забыла выключить.
Наконец-то – тишина и никого. Массивная бронированная дверь профессорского кабинета не подавала признаков жизни. Член-корреспондент не изволил принять сегодня, передав через лаборантку, что видеть Соню он хочет только с написанным атласом. Ну что ж, у него есть шансы не увидеть её никогда. Заявление об увольнении по собственному желанию можно сдать непосредственно в отдел кадров. А завизировать у проректора по науке. Руки тряслись от злости, усталости и напряжения. За руль сегодня уже не садиться, так что можно щедро хлебнуть жидкости для «гидроусилителя» мозга и закончить сегодняшние дела. Потерпеть осталось – всего-ничего. А самое лучшее, что может произойти с женщиной в этом мире, с Соней уже случилось. Так что…
* * *
Чур меня!
Расхожее словосочетание, призванное отогнать «нечистую силу». Фольклор.
Хроники XXI века
Не так давно Соня решила возжелать гармонии и света. Не то чтобы в последнее время ей было особенно темно… Не темнее, чем обычно. Однако «пацан решил, пацан – сделал».
Чувство гармонии, как известно, чувство лёгкое. А посему для начала необходимо было сбросить балласт.
Первой в списке значилась мама. Дело не в том, была она плохой или хорошей. Балласт – это просто лишний вес. Мама была тяжёлой. В пересчёте по плотности вещества её можно было приравнять к белому карлику. По шкале барометра фатализма Соня столько ей задолжала, что как раз впору было объявлять о банкротстве.
Сбившись при пересчёте процентов с процентов, «таможня» приклеила Соне на чемодан бирку «неблагодарная сволочь», и на этой жизнерадостной ноте она перешла границу. Махнув заодно ручкой через плечо и папе, поскольку «бойся равнодушных» и малахольных, «ибо с их молчаливого согласия…»[3], и так далее.
Далее по списку шли «родственники», «подруги», «знакомые» и просто случайно-навязчивые люди. Весь табор и прежде считал Сонечку невыносимой зазнайкой и снобкой, не брезгуя при этом бесплатно пользовать её как специалиста, подолгу жить на её территории, поедая заработанное ею, пользоваться гардеробом, туалетными принадлежностями, книгами и прочими «снобскими» благами.
С этими было проще простого – определив группу обследования, Соня занялась психо-телефонным тестированием. Для начала так:
«Я разбила машину, помоги!»
Обратно пропорционально степени ответного вранья прогрессировало и её «несчастье»:
«Я разбила машину, меня выгнали с работы, помоги!»
Под конец, перепутав уже смех и слёзы, она монотонно бубнила в трубку очередному «другу»:
«Я разбила машину, меня выгнали с работы, мне нечего есть, шубы и золото я заложила в ломбард. Жить негде, и единственное, о чём я тебя сейчас прошу, будь любезна (любезен), привези мне сейчас на вокзал, в зал ожидания, пачку сигарет и бутылку водки».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
