Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Получив билеты у проворливого кассира, все так же бесконфликтно перетекают внутрь. Никто никого не толкает. Все мирно и мерно поднимаются по дороге-спирали, опоясывающей огромный стеклянный цилиндр, наполненный водой. В воде – тысячи рыб. Иногда мимо проплывает по своим служебным обязанностям аквалангист, что немедленно привлекает внимание детей. Их пропускают поближе безо всякой толкотни. А на маленьких детей приплывают поглазеть маленькие рыбки. И большие рыбы так же спокойно пропускают их поближе.
Частенько попадаются посетители в инвалидных колясках. Никто не смотрит на них сочувствующим взором и не глазеет, как на диковинных животных. Никто не выделяет из толпы. Но чудесным и незаметным образом им достаются лучшие места для обзора, и в самом многолюдном заторе образовывается коридор для проезда.
Кто-то заходит в залы, к прочим экспонатам. Кто-то идёт в кинозал или сувенирную лавку. Кто-то выходит на «задний двор» – у пирсов. Но основной людской поток сосредоточен именно здесь – у огромного цилиндра со многими тысячами тонн воды. И сами люди кажутся не кем иным, как обитателями огромного Аквариума. Со своими днями и ночами. Свадьбами и разводами. Статуей Свободы и собором Василия Блаженного. Полицейскими и милиционерами. Брюнетами и блондинками. Работой и отдыхом. Иммиграцией и эмиграцией. Детством и старостью. Рождением и смертью…
И даже – индейцем и славянкой.
Соня полюбила приходить сюда по выходным и долго бродить среди многолюдной толпы. Нигде человек не чувствует себя так одиноко, как среди людей. Её одиночество здесь становилось доброжелательным, наблюдательным, забавным и печальным одновременно.
И Джош любил приходить сюда, чтобы побыть одному.
Соня присела на край пустой скамейки – на удивление. Обычно тут толпился народ. Но сегодня дул холодный ветер.
Кто-то присел на другой край. Закинул руки за голову и с явным удовольствием привычно вытянул длинные ноги.
Они посмотрели друг на друга, расхохотались и сели рядом.
Он обнял её за плечи.
Возможно, со стороны они и были похожи на влюблённую парочку. Или на брата с сестрой. Но дул холодный ветер, а они – просто были вместе. И порознь. Это был тот редкий момент вселенского единения и вселенского же одиночества. Бесконечного блаженства и вечного непокоя. Божественного откровения и дьявольского искушения. В этом было всё. И не было ничего. Они просто сидели на скамейке и смотрели на тёмную воду залива, случайно встретившись на пирсе позади Бостонского аквариума…
P.S.
Ты не в обиде, что я сходила в New England Aquarium, Boston?
Нет, конечно…
И встретилась там с мужчиной…
Дрянь какая!
Он был хорош собой!
Настоящий индеец?
Как ты узнал?!
Ты – моя жена!
Он действительно – настоящий индеец!
А я тогда кто?
Я тебя люблю…
:-)…
Мне здесь неуютно… У меня нет ощущения места… А статуя Свободы совсем не такая большая…
Не такая большая, как что?..
Как наша любовь…
Наша любовь – самая выдающаяся достопримечательность…
На все времена?..
Вне времён и мест…
Я хочу домой.
Хочешь, я прилечу?
Нет. В смысле, хочу. Но я хочу ДОМОЙ, как тогда, помнишь?
Увольняйся отовсюду!
Правда?
Вне сомнений!
И что я буду делать?
Где?
В этой вселенной…
Что захочешь – то и будешь. Ты – и есть вселенная!
Случайный диалог, подсмотренный в Сети грустным одиноким хакером под пиво с орешками.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
