Судя по голосу, Колян трезвый, и это единственная хорошая новость на сегодня.
— Да у тебя в клубе! Скоро домой.
— Подваливай ко мне.
— Все, молчу! Через пять минут. Выходи!
— Прикольные у тебя отношения с сестрой! Это же она у тебя на фотках в короткой футболке и с голой жопой? — это Маринка все никак не успокоится.
Я молча подхватываю так и не подумавшую одеться Маринку под локоть, тащу к двери. Она успевает только шмотье загрести свое.
Выставляю ее на лестничную клетку.
— Вали.
— Завтра можешь на работу не выходить. Уволена.
Захлопываю перед ее носом дверь и моментально забываю.
Не до всяких мелочей.
Татка, коза такая, умотала за город. Хрен знает, с кем. И, походу, совсем отмороженная компания.
Потому что все мало-мальски нормальные люди в городе знают меня и знают, что за Татку я бью жестко и без разговоров.
Уже пройденная тема.
Обычно, стоит ей появиться где-нибудь в злачном месте, мне сразу звонят. И приглядывают за ней, чтоб не дай Бог…
Не пойми с кем, на озере, судя по всему, большая компания.
И много мужиков.
Все. Это конец. Размотаю всех по этому озеру так, чтоб потом неделю икалось и блевалось.
Зачем бывает нужна бита.
— Бита с собой? — прикуриваю, жадно пару затяжек. Чтоб мысли немного устаканить.
Колян щерится азартно и лихо.
— Обижаешь!
— Табельное, надеюсь, не прихватил?
Колян у нас — мент. Начинающий. Только недавно летеху дали. Младшего. И он по этому поводу борзой и наглый. А мне напряги не нужны, чтоб вляпался с табельным. Вытаскивай его потом, утырка безбашенного.
— Да ты че? Я совсем, по-твоему? Я вон даже трезвый, потому что на работу завтра!
И даже обижается так натурально. Молодец!
— Ладно, поехали.
— Слушай, а куда?
— На Васильевское. Татка там с какими-то отморозками.
— О как! И кто ж там такой смелый? Или тупой?
— Вот и выясним.
Мы выдвигаемся на байках, сразу втапливая до упора. Благо, город пустой. У нас не Москва. И люди иногда спят по ночам.
По программе быстро определяем местонахождение сестры.
Хотя, в принципе, уже на подъезде понятно, куда ехать. По пьяным выкрикам и музыке.
Я в таком бешенстве, что приходится даже дышать про себя на раз-два-три. Успокаиваться.
Иначе сорвусь и могу натворить.
Дел.
Всяких.
Колян поглядывает на меня внимательно, привычная усмешка уже убрана. Понял, что может быть жопа, и теперь старается прикинуть масштабы.
Так-то я мужик спокойный. И обычно это я всех торможу.
Прошли те времена, когда Боец вписывался в любое месиво. Теперь я — солидный и уважаемый в городе и немного за его пределами бизнесмен. Клуб вот открыл… Уже два года как точку безубыточности прошел, теперь только прибыль. Скоро закрывать его и новый раскручивать…
Но вот беда, спокойный Сергей Бойцов превращается в полного отморозка, стоит зайти речь о его сестре. Наталье Бойцовой. Татке.
Это знают все. Абсолютно все в городе. И даже немного за его пределами.
Так что, по-любому, те, кто утащил мою девятнадцатилетнюю сестру ночью на озеро, не в курсе, чем рискуют. А она сама не рассказала, естественно.
В низинке, прямо у воды, вижу компашку. Парни, в основном, две или три девчонки. Танцуют под громкое бумцанье. Татки нет среди них.
На меня тут же паника такая налетает, что сердце, которое, похоже, из пяток не вырулило, замирает и леденеет. И пальцы леденеют.
Суки… Где Татка???
Тут сбоку трещат кусты, и с криком «А пошел ты нахер, козел!» вылетает прямо на меня взъерошенная сестра.
Тут же натыкается взглядом на мою физиономию, наверняка на редкость злобную, потому что тормозит, как в кот в мультике, всеми четырьмя конечностями, плюхается на жопку и пытается уползти обратно в кусты.
Но это дохлый номер.
Я уже в себя достаточно прихожу, чтоб метнуться и перехватить за тонкую щиколотку, рвануть на себя.
Татка охает, проезжается пузом по песку, дрыгает ногой. Но как-то вяло, без энтузиазма.
Поднимаю ее под мышки, и держа на весу, пристально разглядываю немного чумазое лицо.
А она смотрит на меня… И неожиданно икает!
Пьянь!
Ставлю на землю и досадливо с размаху луплю по заду в коротких джинсовых шортиках.
— Ой! Серый! Скот!
Она еще что-то пытается вякнуть, и даже вякает, но я молча передаю ее Коляну, а сам сначала лезу в кусты, выуживаю несостоявшегося героя любовника, не успевшего даже ширинку расстегнуть.
Без разговоров бью в челюсть.
Тот падает, как срубленное дерево. Громко и с треском.
Я выхожу, приватизирую у Коляна биту, демонстративно не обращая внимания на мат Татки, которая уже не вырывается из лап Коляна, знает, что бесполезно, и спускаюсь вниз.
Компания, которая за громкой музыкой не заметила не только нашего появления, но и потери бойца, продолжает веселиться.
Подхожу к музыкальной шкатулке и прекращаю ее существование парой ударов.
Как только бумканье заканчивается, начинается бабский визг и невнятные попытки в «Эй, мужик, какого хера?»
Но дальше этого дело не заходит.
На более внятное сопротивление у придурков не хватает моральных сил.
Оно и понятно. Эффект неожиданности, мать его.
Ну и во мне метр девяносто, сто десять кило и борода лесоруба.
Из леса вышел. С битой.
Весь такой… Неожиданный.
Я последовательно бью все три шарманки, и никто мне не мешает! Даже как-то не интересно!
