— Сколько ему лет хоть? — разливает остатки бутылки по нашим бокалам Алена, и снова чуть-чуть морщит лоб, — по фото не выглядит «зеленым»…
— Тридцать четыре, — выдыхаю, и ловлю оценивающий взгляд на моем телефоне.
Почему мне вдруг стало неуютно, и захотелось спрятать гаджет подальше? И вообще появилось сожаление, что я кому-то показала свою Аномалию?
— Ладно. Думаю, ты знаешь, что делаешь. — Кивает в конце концов Алена, и аккуратно кладет свою руку поверх моей, напоминая, что она мне совсем не враг, — но все же прими совет, подруга. Найти мужчину для секса — это нормально и естественно, правда. Но если ты испытываешь к нему что-то больше…
— Конечно, нет! — мигом вспыхиваю, и получаю довольный взгляд.
Мы пьем остатки, сетуя, что не взяли еще одну бутылку, и я вяло ковыряю палочками рис в роллах. Знаю, что подруге скоро пора будет домой к детям, и не перестаю ругать себя, что радуюсь этому.
Потому что на краю стола лежит, приманивая к себе, мой телефон, и я точно слышала, как пару раз он провибрировал, призывая к себе. В чат, личную переписку, туда, где все так нереально, словно и не со мной вовсе… И я точно знаю, что когда Алена уйдет — моя ночь только начнется.
Глава 2
Настена
Прощание с Аленой на пороге квартиры затягивается слишком надолго.
Вроде все, как обычно — пара шуток про наши «старческие тусы», ее звонок мужу, что она скоро, и мое напутствие быть осторожной. Ничего нового — но я все равно мысленно пританцовываю в прихожей, и всеми силами стараюсь участвовать в разговоре.
Еще немного. Совсем чуть-чуть, и я смогу, отодвинув реальность, полностью погрузиться в устройство.
— А кстати. Где живет-то твой бородатый?
Я морщусь, потому что бородой там и не пахнет. Все гладко выбрито, лишь легкая, но заметная щетина по краю резко очерченного подбородка. Я не знала до этого, нравится ли мне подобное — но ему, надо признать, так шло.
— В Москве.
Алена присвистывает, удивленно приподнимая брови. Знаю-знаю, что ей хочется сказать — за каким фигом тебе этот мужик, если вы даже потрахаться не сможете? Но я лишь дергаю плечом, показывая, что дальше лезть не стоит, и на прощание чмокаюсь с подругой в щечку, закрывая на два оборота замок.
Выдыхаю, натыкаясь взглядом на большое овальное зеркало, и сдуваю прядь волос с лица. Зачем мне нужен именно этот мужчина? Чтобы ответить на этот вопрос — нужно открыть нашу переписку, и пролистать от начала до конца.
А потом понять, что это полное сумасшествие, и как-то жить с этим дальше.
Я вскидываю подбородок, напоминая себе, что уже разведена, и делаю все, что хочу. А именно сейчас мне хочется только его букв на голубоватом светящемся фоне.
И моих тягостно сжимающихся вокруг одеяла коленей…
Я быстро иду на кухню, но по пути привычно торможу, заглядывая в детскую комнату. Маруся спит, целиком и полностью сбив одеяло под собой, и для надежности придавив его своим животом. Мне стоит огромного труда удержаться, и не начать распутывать этот комок — все равно бесполезно. Через четверть часа все будет, как раньше, а потому можно просто прикрыть дверь, и наконец схватить телефон в руки.
Без паники, Настя. Просто, черт, дыши, и…
На меня буквально выпрыгивает текст, но я мотаю пальцем назад — чтобы освежить переписку и понять, на чем мы вообще остановились. А еще совсем немного потянуть удовольствие — просто потому, что мне нравится предвкушать его фразы.
Настя: В душе — клево) Особенно для оральных ласк. Ведь идеально самолично сперва вымыть друг друга, а после — вылизать!
Божеее. Мы действительно общаемся только три дня?!
Я вспыхиваю, усаживаясь прямо за неприбранный стол, и подтягиваю к себе колени. Одной рукой беру кусочек горького шоколада, и не осознаю, что рассеянно вожу им по губам.
Максим: А еще в душе совершенно особенная прелюдия — мыть партнера. Это КАК БЫ не секс, и вообще не прелюдия, но все всё понимает, и эта двойственность очень крута.
Настя: Ну да
Настя: Ведь да же!
Настя: Я же выше написала)))
Максим: Я просто долго писал, Ангелочек. И не успел.
Максим: Я люблю куни, малышка.
Черт. Я помню, как меня тряхнуло на этой фразе, хотя вроде бы, ну чего особенного… Но скольким вообще повезет встретить мужчин, которые вот так невзначай просто обмолвятся об этом?
Лично у меня это — первый и единственный.
Настя: А ты знаешь, что мужчины совершенно не умеют его делать?
О святые, я действительно так написала?! И это — мое последнее сообщение ему?! Мамочки, что же он подумал…
Я прикусываю шоколад, и впиваюсь взглядом дальше, в его продолжащийся монолог.
Максим: эх
Максим: НАСЛЫШАН
Максим: Есть у меня мысли на сей счет. Дело все в том, что ты никогда не знаешь, приятно девушке или нет. Как идиот, ориентируешься по стонам — а вот тут правильно, а ну если здесь нажать? И, в общем-то, не всегда понятно, умирает она от наслаждения, или просто попискивает от щекотки
Максим: (при том что тебе в этот момент просто хочется яростно целовать ее промежность)
Я прерываюсь, ощущая, как пульсирует все ниже пупка, и тянет до боли там, где этому Похабнику хочется все расцеловать. Господи боже, что мне ему на это ответить?! И что там написано дальше?
Запиваю шоколад кипяченой водой, и иду в постель, по пути скидывая серые домашние штаны с сердечками, и оставаясь в гетрах и трусиках. Почему-то кажется, что Максу бы такое понравилось — хоть и знаю, что обычно мужчины предпочитают чулки и кружева.
Но, может, мой Аномалия особенный и в этом?
Я ложусь в кровать, закутываясь со всех сторон, и даже накрывая голову. Снова снимаю с телефона блокировку — и яркий свет сперва бьет по глазам, заставляя сощуриться.
Максим: Ну и, в общем-то, ты права. Не многие понимают, как доставить женщине удовольствие. А еще меньший процент девушек сами решаться рассказать, как им нравится.
Я зажмуриваюсь, думая, что рассказала бы ему все. Любой нюанс, момент или движение — что угодно в обмен на «яростный поцелуй» там.
Максим: Вот, кстати, ссылка на мою статью — ты просила. Это мое любимое — здесь что-то вроде пародии на типичные научные новости.
Черт, точно, статья! Как вовремя, чтобы остыть, и хоть немного взять себя в руки. Я быстро пишу ответ, что начинаю читать, и прошу после не забыть вернуться к теме куни. Не знаю, откуда такая смелость, честно. Просто здесь, в нашей переписке, я каждый раз открываю в себе новые грани дозволенного, и расширяю собственные рамки «можно».
