— Шур-ра! Шурроч-ка! Добро пожаловать! Петруша хороший!
Я даже растерялась. Все всегда говорили, что птицы не говорят, а лишь имитируют человеческие звуки. Только, во-первых, очень это вовремя и к месту было сымитировано. А во-вторых, Шурочкой меня при нем никто не называл. Это слово или было в его словарном запасе, или птица сумела провести какие-то ассоциации и выдать правильные результат.
Чтобы как-то скрыть свое смущение, я задала вопрос, который показался мне уместным:
— А почему у попугая клетка открыта? Ты забыла ее закрыть?
Наталья ничего не успела ответить, как попугай возмущенно каркнул, словно был чистопородной вороной с соседней свалки, и важно так выдал:
— Шурочка, Петруша хороший! Петруша не хулиганит!
***
На следующее утро перед работой я забежала в мое новое временное жилище. Савельева дала мне последние ЦУ, расцеловала в обе щеки и, сунув в мою руку ключ от квартиры, побежала к такси, в котором ее уже ждал Григорий Иванович. Я же, закинув сумку в спальню и на всякий случай, поздоровавшись с попугаем, побежала на работу, не забыв перед этим включить телевизор. Да, именно этот бытовой прибор скрашивал будни моего нового компаньона.
Когда я вернулась после работы, попугай кивнул головой, словно в знак приветствия и важно произнес:
- Стреляли. Страшно!
— Где стреляли? — не поняла я и уточнила совершенно бессознательно, словно это был реальный разумный собеседник.
— В новостях стреляли! — тут же отозвался питомец.
Я слегка зависла, не веря своим ушам. Птица все-таки разговаривала со мной разумно. Продолжать диалог я не стала, поспешив на кухню, готовить ужин. Дочистила картошку и уже собралась высыпать ее на раскаленную сковороду, как по коридору раздался звук, напоминающий цокот когтей по паркету. Я этот звук помнила из последнего кинофильма. Там его издавал сказочный грифон, царапая паркет королевского дворца. А через секунду поняла, что идентифицировала правильно. Важной походкой в помещение вошел Петруша.
— А ты чего не летаешь, а ходишь? — вопрос вырвался у меня непроизвольно.
— Узко! — тут же отозвался попугай.
Как просветила меня Савельева, Петруша относился к разновидности сине-желтых ара. Это один из самых крупных попугаев на планете. Его туловище достигает длины в метр, а размах крыльев почти такой же. Поэтому не мудрено, что коридоры типовых квартир современных многоэтажек кажутся птицам узкими и непригодными для полетов. А я поймала себя на мысли, что думаю о нем как о разумном существе. Хотя с другой стороны, он не сделала ничего такого, что отрицало бы наличие у него интеллекта, скорее наоборот.
Попугай же, распластав свои огромные крылья, взлетел на спинку стула, наклонил голову и уточнил:
— Куш-шать будем? Петруша голодный.
— Картошку жареную будешь? — спросила я.
— Фу, канцерогены и холестерин! — птица отрицательно дернула головой. — И тебе вредно! Картофель нужно есть только в отварном виде.
— Ты можешь есть в отварном! А я хочу жареной картошки с котлеткой, — я еле сдерживала смех. Мне казалось, что если сейчас рассмеюсь, вредная особь обидится.
Но Петруша щелкнул клювом, потряс головой, тяжело вздохнул и сказал:
— Давай свою отраву! Иначе с тобой с голода умрешь.
Я тут сообразила, что Наталья как истинный ветеринар должна была оставить мне полный список того, чем птицу можно кормить, а чем нельзя. Но она то ли забыла это сделать в водовороте последних событий, то ли он действительно был всеядным.
— Попугаи же должны фрукты есть? — уточнила я у своего неожиданного собеседника, вспоминая мои бухгалтерские отчеты.
— Попугаи — да, а я мясо люблю, — невозмутимо отреагировал Петруша.
Плотоядный попугай? Когда-то в далекой молодости я думала, что их грозные загнутые клювы предназначены для разрывания плоти. Работая же в зоопарке, узнала, что основу рациона составляют фрукты и орехи. И лишь попугаи кеа питаются овечьим жиром и мясом падали. Но эти не очень крупные серые птицы совершенно не похожи на моего Петра.
Уже «моего»? Быстро же освоилась. Улыбнулась сама своим мыслям и кинула картофель на раскаленную сковороду. Все-таки замечательный питомец! И голова у него работает как надо.
Когда картошка поджарилась, а микроволновка просигналила, что котлеты разогреты, я немного растерялась. Как это все подать попугаю? Не в блюдце же на полу, как это делают для кошек или собак. Поэтому достала две тарелки, разложила еду на порции и, поставив вторую на край стола, позвала:
— Петруша, кушать готово!
Попугай перелетел со спинки стула на стол, важно прошествовал к тарелке, скосил на меня свой черный глаз и сказал:
— Спасибо, Шурочка! — и начел медленно и аккуратно есть, иногда помогая себе когтистой лапой.
Пока я мыла посуду, птица сидела рядом и молча за мной наблюдала. После мы дружно отправились смотреть телевизор. Петруше, несмотря ни на что, очень нравились новости. Он постоянно донимал меня своими комментариями и вопросами.
— А почему он считают, что газ дешевле перекупить? Появляется же лишний посредник.
— А кто такой вице-премьер?
— А почему дельфины выбросились на берег?
К десяти часам я устала от этих разговоров. Петруша очень напоминал мне пятилетнего сына моей тетки, которому было интересно все и всегда. Но Кирюша был человеком. А я беседовала с попугаем… Может у меня от одиночества крыша поехала? И я уже сама придумываю все эти диалоги?
Вспомнив совет Наташки, что если птица будет мешать спать, его нужно занавесить покрывалом. Что незамедлительно и сделала, загнав ару в клетку. Затем с чувством выполненного долга отправилась спать.
Сколько проспала, не знаю. Вдруг сквозь сон неожиданно послышался жалобный плач котенка. Я уже говорила, что не являюсь горячей поклонницей котов. Но это плакал ребенок. А на плач любого малыша женское сердце реагирует одинаково.
Села на кровати, протерла глаза и поняла, что под эти звуки уснуть не смогу. Стала рассуждать, откуда может доноситься писк? У Наташки в квартире котят точно быть не может. Следовательно, некто пищит за входной дверью. Тяжело вздохнув, машинально натянула халат, завязав пояс узлом, и пошла в темноте к входной двери.
В своей квартире я знала каждый уголок и могла ориентироваться вслепую. То, что это не моя квартира, осознала поздно, когда больно врезалась в угол тумбочки. Чертыхнулась раздраженно и открыла входную дверь, пытаясь разглядеть нарушителя спокойствия. Но котят в коридоре не было. А был сосед алкоголичной наружности в домашних тапочках на босу ногу, спортивных штанах с растянутыми коленями и майке, через глубокий вырез которой виднелась жидкая растительность на его впалой груди.
— О, фея! — неожиданно выдал субъект, разглядывая меня мутными глазами. — А чего я тебя раньше не видел здесь? Новенькая?
