Почти все артисты цирка ночевали в гостиницах, во временных вагончиках оставались единицы. Куда мне сейчас податься? Тем более без денег, документов и одежды? Возвращаться в свой номер опасно, в полицию я не хотела соваться, все-таки чужая страна пугала и новых проблем нажить совсем не хотелось. Смогу ли я решить проблемы собственными силами?
Оглядев свой жалкий вид, решила, что сейчас помощь точно не помешает. Не знаю сколько времени я топала босиком по улицам Нью-Йорка, когда показалась на горизонте крыша циркового шатра. Я ускорила шаг, всхлипнув от облегчения. Запах животных и навоза всегда сопровождал наши поездки, поэтому я и старалась укрыться подальше от этой вони, но Сергей всегда ночевал в цирке, к нему я и отправилась плакаться в жилетку.
Парень отвечал за тигров, кормил их, дрессировал. Дикие кошки слушались только его, можно сказать, они своего хозяина любили и ластились к нему. Сергей добился подчинения животных с большим трудом, вначале и его кисы пытались проучить, но бесконечное терпение и упрямство сделали невозможное. Теперь свое искусство дрессировки парень практикует на мне, с завидной регулярностью ухаживает больше года. Пока безрезультатно, я же не кошка!
Шла я к его вагончику и боялась, что неправильно он истолкует мое появление. Ой, неправильно! Но ссадины нещадно саднило, а тело вообще стало сплошным комком боли, про ноги молчу… лучше б я их не чувствовала. Аптечку ухажер постоянно держал при себе, дикие кошки ж не девушки, поначалу сильно цапали его. Хотя и от девушек, бывает, и не такое можно ожидать. Аптечка — это сила, ради нее я сейчас не только к Сереге в берлогу заползла б.
— Кошка! Не ожидал…
Парень открыл сразу, оценил жалкий вид и затащил, не мешкая внутрь.
— Где ж тебя так, дорогуша? Какой урод? — мой защитник! Он воспылал жаждой мести мгновенно, я уж испугалась, что пойдет искать моего обидчика, а сама останусь одна зализывать раны.
— Не кипятись, Серый, никто не успел мне навредить, — я намертво вцепилась в его руки, вынуждая присесть рядом.
Его горящие зеленью глаза снисходительно усмехнулись, спрашивая: «Кого, баба, защищаешь?», на что пришлось пуститься в объяснения и рассказать всю правду, что, мол, сама сиганула со страху в окно и побилась вся.
— Дура ты! Помереть могла! Мозги в кашу чуть не расшибла, о чем ты только думала?! Не могла сделать вид, что согласна, а потом рассказать мне? Я б решил твою проблему! Этот урод собственные ботинки б сожрал у меня, за километр боялся б подойти к тебе!
Серега вдохновенно и долго выговаривал мне все, что думает о моем поступке и методах моей защиты, пока обрабатывал и перебинтовывал мои раны. Его русая макушка без конца мелькала перед носом, он тщательно осмотрел все мое тело. Удивительно, но я послушалась и даже лифчик сняла, при этом сексуального подтекста ни во взгляде, ни в поведении не заметила.
На мгновение почувствовала себя маленькой глупышкой, неразумным дитем, даже мама с бабулей не могли на столько проникнуть сквозь мои барьеры со своими бесконечными наставлениями. Хотелось спрятать голову в песок, чтобы не слышать и не видеть его, потому что слова попадали в яблочко, казались такими правильными и логичными, что зубы сводило.
И что ж я такая глупая сама не додумалась? А потому что это к моей шее амбал приставил ножичек, кто знает, как далеко он захотел бы зайти с беззащитной девушкой?
Нет, все-таки окно было верным решением!
Все мысли отразились на лице, что стало последней каплей для двинутого на мне лице ухажера, он резко замолчал и пронзительно посмотрел мне в глаза. Мне даже стыдно стало. За что? Сама не знаю.
Его губы молниеносно впились в мои, большой палец поглаживал щеку, пока волна жара поднималась изнутри. Я не смогла противиться его напору, нежности, трепету. Эмоции захватили меня, тело ответило, прильнув к мужчине. Вторая рука погладила спину, я застонала… Сергей воодушевился… дурак, не понял, что от боли. Страсть сошла на нет, когда ребра прострелила тупая боль, внушительная серия оплеух достигла пылкого любовника..
— Идиот! — в сердцах разрыдалась я, стукнув еще раз его по груди кулаком.
Его поцелуй расслабил и дал толчок для полноценной истерики. Когда я оказалась в безопасности, оглушена комом эмоций, поняла, что мое тело работало на пределе своих возможностей, чувства, как оголенные провода. До меня докатило, как сегодня рисковала, что вообще могла умереть.
Сергей бережно прижимал меня к груди, в слезах и соплях, терпеливо утешал, что все наладится, все решится. В вагончике было не развернуться: узкая кровать, небольшой пенал, стол, холодильник. Парень положил меня в свою постель, аромат свежего белья, смешенный с мускусным запахом мужчины приятно обволакивал, я закуталась в него с удовольствием. Под монотонный гул техники я успокоилась, сон начал побеждать.
Думала, Сергей уже уснул, прикорнув на полу возле кровати, когда услышала его тихий голос:
— Спасибо, что пришла ко мне.
Следующее утро прошло в подготовке к дневному представлению. Костюмы, прическа, грим. Благо лицо не сильно пострадало от моих ночных приключений. Замазала только синяки под глазами, истерика совсем не пошла им на ползу, но сценический макияж не изменился с прошлого города. Цирк в Америке гастролировал уже месяц, однако, судя по вчерашнему визиту, мои таланты впечатлили уже самых опасных людей страны. Везет же мне!
Я напоследок кинула оценивающий взгляд на зеркало. Глаза сияли лихорадочным блеском и казались экзотичными на фоне хрупкого заостренного лица. Вымытые и уложенные волосы в замысловатый пучок, опять блестели. Им то что, в отличие от бренного тела?
Сергея я сознательно избегала, не была готова к разговору, стыдилась своего порыва. Он застал меня врасплох, в минуту внутреннего раздрая, поддержал меня, но одновременно воспользовался, урвав поцелуй.
Я злилась.
Злилась на него, на себя, на вчерашнего здоровяка, на весь несправедливый мир.
С трудом сдерживала стон при каждом движении, повезло, что сценическая одежда скрывала большинство ран. Мой ухажер пытался отговорить меня от выступления, но это же я и моя гордыня!
Представление было в разгаре. Милка с Андреем только что закончили номер с собачками и спрятались за кулисами всей гурьбой. Сцепив зубы, я все-таки вышла на арену.
Духота.
Лоб покрылся испариной. Я щедро смазала руки магнезией. Я попыталась успокоить рузбушевавшиеся нервы.
Ведущий объявил мой номер, зрители взорвались овациями. Шатер был переполнен, мы поставили даже дополнительные места. Я усмехнулась: русский цирк пользовался успехом.
За кулисами стоял Сергей, нервно отбивая ритм в ритм музыки. Я бодро улыбнулась, зацепила страховочные тросы и с легкостью запрыгнула на поданное кольцо. Чего мне это стоило, знала только я, Сергей, который заметил, как дрогнули мышцы лица и дерево, которое я проклинала про себя все выступление. Не удивлюсь, если оно не доживет до завтра: в него ударит молния в сухую погоду или найдется браконьер, которому срочно понадобилась свежеотпиленная доска.
