Чего она смотрит так? Все прилично и почти по канону, тьфу, дресс-коду.
— Сейчас? — глупо переспросила я, замечая, как Дина исчезает из поля зрения секретаря.
И правильно, в принципе, делает. Раз уж она не сделала необходимого.
— Да, сейчас, — хмыкнула Галина и гордо удалилась.
Я на негнущихся ногах поползла к шефу в кабинет. Вот какого черта я, вообще, ему потребовалась?
* * *
Андрей
— В фокусе, не в фокусе, и снова в фокусе… О, вот это буфера! — громко известил я.
Играясь с камерой, настраивая объектив, выбрал в качестве цели одну из девиц, пришедших в клуб в поисках «папочек».
Пришли пораньше, чтоб к моменту заполнения клуба занять козырные места, где и ноги выигрышно смотрятся и грудь на стойке удобно лежит, и позу можно выбрать более томную, мол, я тут такая одна скучаю, ну где же нормальный мужик.
Сколько таких я уже здесь видел? Ищут любви до гроба, а находят, в лучшем случае, спонсора на несколько ночей. А иногда и проблем на всю жизнь.
— Тебе сколько лет? — у меня вырвали из рук фотоаппарат и дали подзатыльник.
Стоящая передо мной женщина больше походила на киборга. Такой терминатор с грудью четвертого размера. В детстве я так и считал — это злой робот из будущего, а не моя сестра.
Хотя, наверное, грудь — единственное, что говорило о ее поле, в принципе, ибо в остальном она была жестче любого знакомого мужика.
— Двадцать восемь годиков, — покривился я и попытался вернуть свое орудие труда, без камеры чувствуя себя голым.
Да что там! Голым и то комфортнее будет ходить, чем без возможности делать снимки.
Так что я потянулся забрать свою камеру еще с большей прытью, в очередной раз проклиная свою робость перед сестрой.
Встать, высказать все, что думаю, и уйти — вот о чем я мечтал. Но куда там — я зависим от своей семейки, черт возьми!
— А ну, не кривляйся!
Новый подзатыльник заставил зашипеть от обиды. Мне что, пять? Но камеру все же терминатор вернула. Я вцепился в зеркалку, чуть не зашипев «моя прелесть».
— Вася, я и не кривляюсь! — выпалил, пряча свою камеру от старшей сестры.
Эта и разбить может, а я с кредитом за новый объектив еще не рассчитался. Но когда Василису Ярославну Барт это волновало? Сколько себя помню, она всегда меня пугала.
Вечно недовольна, вечно учит, как и что надо делать правильно. Почти пятнадцать лет разницы давали ей, по мнению Василисы, полное право воспитывать и распоряжаться моей жизнью. С чем я никогда не был согласен — ни в те самые пять, ни тем более теперь.
Вот и сейчас одному лишь богу известно, за что она предъявит мне обвинение.
Припомнит, как двойку по математике получил в восьмом классе? Или некупленный подарок отцу на позапрошлый день рождение? С другой стороны, какой смысл гадать?
Все равно же прегрешений больше, чем я, вообще, знаю и даже смогу придумать.
— Да как же! — усмехнулась сестра, усаживаясь за столик.
А вот и душевный разговор, ради которого меня вызвали. А я-то думал, еще часа два ждать заставят, а тут нет, снизошли, счастье великое, тьфу!
У меня отобрали пиво с таким видом, будто мне еще восемнадцати нет, а я посмел взять себе алкоголь. Возмутиться? А толку? Только хуже сделаю.
Несколько раз вздохнул и, скрипя зубами от недовольства, представил, как отбираю свое пиво обратно и выливаю ей на голову. Немного полегчало, осталось лишь сожаление, что сделать так все равно не смогу. Ну, хоть помечтать… Ну а пиво, все равно они его разбавляют, невелика потеря.
— К отцу опять не заходил?
— А зачем? — проворчал я, и уставился в маленький дисплей своего фотоаппарата, пролистывая снятое за день.
Не самое взрослое поведение, но рядом с этим терминатором я иначе себя вести не могу. Так и ощущаешь себя шпаной в грязном комбинезончике, которому не дали играть в песочнице. И когда это пройдет?
— Затем, Андрюша, что ты его сын, — снисходительно вздохнула сестрица.
Ну вот, что я говорил? Она, кажется, меня так и видит ребенком. Как еще не отшлепала за непослушание.
Усмехнулся, представляя сестру с ремнем, и тут же мысли пошли не в ту степь — с БДСМ и прочей радостью. Мысленно перекрестился, мне еще не хватало эротических фантазий, где в главной роли сестра!
— О, велика честь, он поделился своим биоматериалом! — восторженно протянул я. — Салют и овации!
Да, я не выдержал и съязвил, хотя злился больше на себя и свою не к месту пришедшую фантазию. О чем я только думаю?
Отношения с отцом для меня всегда были больной темой. Нет, он заботился и уделял внимание. Но все портило осознание, что я сын одной из любовниц, а еще есть сестра и малолетний брат, которому, к слову, пятнадцать.
Традиция, видно, у папочки: примерно раз в пятнадцать лет заводить себе по ребенку, забывать о мерах предосторожности и брюхатить секретаршу. Моя мать как раз из таких.
Это Василиска у нас законнорожденная, со всеми правами. Одна из секретарш захомутала зазевавшегося любовника, а я и мой малолетний брат лишь придаток.
Матерей и тех выбросили, с хорошим откупом, надо заметить, но выбросили, отобрав детей. Так что да, любить мне отца действительно не за что. Я, по крайней мере, и не пытался нормально поговорить. Впрочем, это было взаимно.
— Андрей!
— Что? Не знаю, как тебе, а мне вот не очень факт, что моя мать была просто одной из куколок для приема и развлечения. А стоило ему ее обрюхатить — сразу же бросил! Все, не подходит…
Пощечина вышла звонкой, я схватился за горящую от удара щеку и зло посмотрел на женщину. Рука у сестры и правда была железной, как я это забыл? Наверное, зря вспылил, но мне противен сам факт, что я случайный плод утех, а моей матерью просто воспользовались и выкинули.
Но самой матери это не мешало, и от этого еще более мерзко.
— Не смей так говорить об отце, — ровным голосом известила железная леди. — Он платит за тебя, прикрывает твой зад, пока ты играешься в крутого фотографа.
Последние слова мне почти выплюнули в лицо.
Ну да, не солидно для сына именитого общественного деятеля бегать с фотоаппаратом и снимать все подряд. Не царское дело, и как я только посмел, щенок неблагодарный?!
А про «платит», черт, была бы моя воля — давно избавился от этого чертового контроля.
Спокойно жил бы в своей — и она действительно моя, досталась от деда — квартире.
Да я платить и не просил. Но папаша считает, если кто узнает, что сын у него живет на сорок тысяч в месяц, его обязательно засмеют и заклеймят плохим отцом. Нет, это, конечно, самый дохлый из месяцев вне сезона, так и больше сотни выходит, только, по мнению предка, все равно мало.
