— Проклятье! — прошипела Клементина под нос, осознав, что движется в неправильном направлении.
Учебные комнаты остались далеко позади, а она приближалась к залу, где веками хранилась главная реликвия Гвендарлин — зеркала-близнецы. Черные, как сама тьма. Это надо было умудриться! Так впечатлилась разводами в небе, что ушла в другую сторону замка. Прежде за ней подобной рассеянности не наблюдалось. Ох, хорошо еще, что не вышла наружу и не сбросилась со скалы в море.
Клементина собралась, было, развернуться и отправиться туда, куда шла изначально. Но почудилось, что из зала доносится смех. Женский смех. Странно. Из представительниц прекрасного пола в замке в разгар каникул находились всего три магини. Точнее, две с половиной: она сама, Летисия Дитрих и полуцвет Дорвис. Обе воспитательницы светлых уехали до августа, леди Виэра отбыла два дня назад, а леди Флин и вовсе вряд ли вернется. Она согласилась заменить почившего мэтра Рица лишь на семестр, и директор Дюваль надеялся найти до сентября нового педагога.
Ох, лучше бы он нашел вторую воспитательницу в темный сектор — для старших учениц. После зимних каникул Клементине приходилось работать за двоих: и за себя, и за уволившуюся Сесиль Ларс. А приглядывать за старшекурсницами — та еще морока.
Смех в зеркальном зале повторился. Женщина уверенно шагнула к двери и обнаружила, что та приоткрыта.
— Кто здесь? — спросила строгим тоном.
Никто не ответил, и она вошла, резко распахнув дверь.
— Ох… Директор Дюваль! Простите я… я… мне показалось… что… что…
Он стоял, сложив руки за спиной напротив зеркала. Левого зеркала — женского, а не правого — мужского и вглядывался в черное стекло.
— Подойдите, Клементина.
Голос прозвучал странно. Непривычно глухо. Холодно.
Но она подошла. Не могла не подойти. Что-то тянуло ее вперед. Будто магнитом. И вовсе не трепетные чувства к Дювалю. Сейчас он вдруг утратил привлекательность. Нет, мужчина не изменился. Но появилось безумное ощущение, что в нем живет тьма.
— Я не хотела ме-ме-мешать.
— Вы не помешали, дорогая. Вы как раз вовремя.
Она встала рядом. Но смотрела в пол, помня о незыблемом правиле близнецов.
— Взгляните, не бойтесь.
— Но ведь нельзя.
— Бросьте. Это правило придумали мэтры столетия назад, чтобы отвадить любопытных учеников. Мол, не стоит юным умам получать слишком много знаний о магии. Вдруг превзойдут педагогов. Потому и придумали страшилки. Но мы-то с вами понимаем, что это все сказки для впечатлительных особ. Смотрите, Клементина. Ну же!
Она подчинилась, хотя и не желала этого. Взглянула на черное стекло.
Но черное ли…
Нет, алое. Как кровь…
Вопль, огласивший зал, никто не услышал. Древний замок вымер в каникулы…
Впрочем, сегодня ночью он, правда, был почти мёртв…
Глава 1. Кошачий сговор
— Ненавижу…
Я с трудом открыла глаза и спихнула с живота синюю шерстяную «грелку», которая совершенно не требовалась в июльский зной.
Разумеется, злое слово относилось не к Урсулу. А к дурным снам, что мучили четвертую неделю. Из ночи в ночь я «возвращалась» в Гвендарлин и ни капли не радовалась оному факту. Мне снились кошмары: древние стены поглощал ненасытный огонь, по коридорам бродили скалящиеся волки под предводительством Тео Мортимера, а иногда навстречу под руку вышагивали Рэм Дюваль и Гвенда Ван-се-Рмун. А нынче я увидела среднего герцога, заходящего сквозь черное стекло в логово основателей. Я сомневалась, что причина беспокойных ночей крылась в событиях, происходящих сейчас в древнем замке. Скорее, это мой разум не желал успокаиваться.
— Урсул, завтракать будешь?
Кот зевнул. Сие явно означало «нет». Его уже покормили. Тетка Дот опасалась странной животинки и тщательно следила, чтобы в мисках были еда и вода. Мало ли, что взбредет в голову «синей нечисти» со зла. Интересно, который час? Судя по теням на полу от цветочных горшков, что стояли на окне, не за горами полдень. Однако меня разбудить не потрудились. Странно? Еще в зимние каникулы я бы ответила утвердительно. Дом давным-давно бы наполнился криками и требованиями заняться домашними делами. Но теперь всё иначе. Дот меня боялась. Она — меня! Первым тревожным знаком стало появление Урсула, а потом… потом я с громкими проклятьями выставила прочь слуг герцогини, что приехали сопроводить меня в замок Ван-се-Росса. Чуть родной дом не спалила в порыве праведного гнева.
Никогда не забуду теткиного лица. Ужас, смешанный с негодованием. При ее характере она сама и без магии прекрасно справлялась со спуском с крыльца или близлежащей горки любого, кто посмеет глянуть косо. Но герцогское распоряжение, всё равно, что воля небес. А я посмела отказаться! Да еще столь грубо! Дот накинулась на меня со скалкой, но тут же уронила ее себе на правую ногу, ибо в левую с негодующим воплем впился мой оберег. Подумаешь, злая тетка. Он с духами Гвендарлин сражался. Дот, прыгая то на одной ноге, то на другой, пообещала, что мы обе горько пожалеем о моей глупости, когда Ее светлость ответит.
Она ждала реакции госпожи с неделю, прежде чем поняла, что ее не будет. Герцогиня Виктория проглотила мою выходку. Мир Дот перевернулся. Мало того, что племянница-полуцвет, которую она шпыняла с рождения, оказалась скрытым полноценным магом, так теперь еще и без последствий «выкобенивается» перед женщиной, которой страшатся самые опасные мужчины Многоцветья. Нет, для Дот это было слишком. С тех пор она предпочитала меня не замечать и ничего — абсолютно ничего! — не требовала.
Само собой, я всё равно занималась и готовкой, и уборкой, и на «переговоры» с охотниками и рыбаками ходила. Но тетка делала всё, чтобы везде меня опередить…
Вот и сегодня я обнаружила на кухне приготовленное для пирогов тесто и почищенную картошку, ожидающую своего часа в горшочке с водой. На столе стоял кувшин с молоком, лежали хлеб, сыр и вареные яйца — мой завтрак. И ни намека на саму Дот. Наверняка, к охотникам умчалась или к приятельнице Бэтси, что жила на окраине посёлка и разводила индюшат — для всей округи. Ну, и упыри с ней. Не с Бэтси. С Дот. Я тогда за грибами схожу: потушу их с картошкой и суп сварю.
Так я и сделала. После завтрака облачилась в платье с длинными рукавами, но невероятно легкое, повязала косынку, спрятав куцые волосы, и вышла из дома с корзинкой в руках. Соседи, попадавшиеся навстречу, вжимали головы в плечи и торопливо здоровались, то есть, бурчали под нос нечто нечленораздельное. Ох, нелегко общаться на равных со вчерашним полуцветом. Я деловито кивала в ответ и топала дальше. Какое мне дело до всех этих магов? Это раньше считалось, что придется провести рядом с ними всю никчемную жизнь. Теперь я вправе распоряжаться собственной судьбой. При условии, что основатели не укокошат до окончания колледжа.
Погода стояла жаркая, но не душная, а ветреная. Даже в лесу, среди вековых сосен, ощущалось приятное дуновение. Я любила лес. Меньше, чем море, как выяснилось за последний год. Но в детстве он был моим закадычным приятелем. Прятал и от ворчащей Дот, и от презрительных взглядов соседей. Сюда я убегала, чтобы побыть наедине с собой, подумать, помечтать. Позлиться. Я знала все тропы, лучшие грибницы и ягодные поляны, скрытые от большинства сверстников, опасающихся заходить далеко.
