– Между прочим, она уже второй день пьет обезболивающие, – сказала по секрету однокурснице Катя Губанова яркая блондинка с глазами изумрудного цвета, в случае моей неудачи получит главную партию. Сказала так громко, что слышали практически все.
– Синицына, потерпите, вы же будущая балерина, – величаво напомнила Валентина Марковна, когда в очередной раз услышала стон. – Отнесите Синицыну в медпункт, пока не приехала скорая, только аккуратнее.
Глава 2. Болезненный стон
Женский крик нарушил тишину приемного отделения Городской Клинической больницы номер один.
Блять!
Оставалось же всего полчаса до окончания еженедельной смены в этом гадюшнике. То, что больница находилась в центре мегаполиса, не спасало ее от приема всякого сброда, типа шлюх с проломленной башкой или алкашей с прободением язвы. И сидя в таком идеально-чистом помещении, я никогда не знал, что за сюрприз приготовил этот храм жизни и смерти.
Но еженедельные дежурства так же, как и многочасовые операции приближали меня к заветной цели — собственной лаборатории по трансплантологии.
Я не считал свои побуждения благородными, просто нашел дело всей жизни, которое могло принести мне известность и деньги.
Стук в пластиковую дверь отвлек от воспоминаний о последнем постельном приключении. Я, раздраженно закатив глаза, посмотрел на вошедшего.
— Роман Алексеевич? — раздался голос Власова Коли, фельдшера скорой помощи.
Увидев меня за столом, он на секунду скривил лицо, но тут же надел безучастно вежливую маску. Я лишь ухмыльнулся, зависть между прочим двигает вперед. Но не всех.
Взглянул на телефон, экран которого почти погас и потянулся за зарядкой. В это же время остолоп, всеми силами сдерживал оскорбления.
— Роман Алексеевич… — лицо Власова было искажено злобой, но я упорно делал вид, что не замечаю острого взгляда, пока рылся в ящике стола.
— Там… это.
— Еще медленнее, Власов, и моя смена закончится, — скучающе проговорил я и победно хмыкнул, когда нашарил нужный предмет.
Подключив свой айфон, далеко не последней модели, я лишь подумал, что, наверное, пора купить новый.
Я откинулся на стул и посмотрел на фельдшера так, словно тот копошился у меня в ногах. По-другому я и не мог смотреть на человека, который когда-то сдавал экзамены лучше меня, а потом просто бросил медицину ради наркоты. Власов выкарабкался и вернулся, но мозг таких блядских игр с собой не прощает.
— Студентка. Девушка с аппендицитом, — Власов подошел ближе, с досады бросил папку на стол. Только непонятно, что именно его так расстраивает. Свое место в иерархии медицины или то, что он не раз видел меня в клубах под руку с очередной красоткой, тогда как ему приходилось до беспамятства накачивать дам алкоголем, чтобы увезти с собой и трахнуть?
За дверью снова послышался сдавленный стон.
— Полегче, — кивнул я на папку, — Не в пещере вроде.
Я мельком взглянул на дверь, пока подписывал нужные документы и всматривался в записи скорой помощи.
Я сразу понял, что это мой клиент, так как нужна была срочная операция, правда совершенно не сложная. А мне нравились именно сложности, нравилось быть на волосок от гибели пациента и спасать его, играя в бога. Это откровенно возбуждало нервную систему, но бывало не часто, поэтому приходилось искать адреналин в другом месте.
Стон за дверью повторился.
— А чего орет так? Вы операцию без наркоза начали?
— Да, начнешь там. Эта фифа осмотр толком сделать не дала.
— Тогда как ты понял, что это аппендикс? — насмешливо приподнял я брови и встал из-за стола.
— Так держится за правый бок вроде, там болит… — ответил Власов неуверенно.
— Вроде у Мавроди… Ну, что ты встал? Студентку веди, ей же больно, жестокий ты человек.
Фельдшер только бросил на меня гневный взгляд и поспешил к пациентке.
Я понадеялся, что медсестра Диана успеет вернуться от другого врача и мне не придется заносить информацию в компьютер самостоятельно.
Сразу позвонил, чтобы прислали лаборанта для сдачи крови и мазка на инфекции. После чего направился к раковине, чтобы помыть руки и надеть тесные перчатки для осмотра. Пока я проделывал эти нехитрые, привычные действия, то полностью слышал разговор за открытой дверью смотровой.
— Синицына, пойдёмте.
— Мне же больно, я разогнуться не могу, не то, что идти. Да не стой, как истукан. Отнеси меня, для чего ещё ты здесь нужен?!
Я даже улыбнулся, услышав этот ироничный ответ. За моей спиной нахалку с тихим голосом всё-таки перенесли во избежание дальнейших препирательств и усадили на кушетку.
Она хриплым голосом поблагодарила фельдшера и снова застонала от боли.
Я никогда не был извращенцем, предпочитая в сексе вполне естественные позы и способы удовлетворения. И уж тем более, никогда не был садистом, но именно этот хриплый, болезненный стон отозвался покалыванием в моем паху.
Что за черт?
Это было неудобно и крайне непрофессионально. Возможно, виновато воздержание, которому я был подвержен уже третьи сутки.
Я сделал пару глубоких вдохов, и потратил эту паузу, чтобы проверить качество перчаток, размять пальцы и взять баночку для анализа мочи, готовясь озвучить стандартное требование при поступлении.
Потому как, судя по звукам, опрашивать придется в ходе осмотра.
Звуки тяжелых шагов Дианы окончательно сняли легкое возбуждение.
Ничто так не охлаждает пыл, как волосы на небритых ногах, смятые лайкрой колготок и прическа под горшок.
Я улыбнулся собственным мыслям, кивнул медсестре и обернулся к пациентке.
Сука!
Эта резкая мысль не относилась к самой девушке, а скорее к тому чувству, что она вызвала.
Меня словно ударили в грудь ногой. Я в реальности знал это чувство: резкое удушение и боль в области удара.
Мне не нравилось бывать в нокауте, но именно это произошло со мной сейчас.
Ни хрена себе, студентка.
Глава 2.1
Я секунду постоял с отвисшей челюстью, а потом вспомнил, кто я и где.
Опыт и профессионализм помогли мне быстро взять себя в руки и хрипло спросить:
— Как давно болит?
Охереть, балерина! Настоящая, ну или скоро станет, судя по форме одежды. И ладно бы просто балерина, так она ещё красива как смертный грех.
— Два дня.
— Ясно, ложитесь.
Девушка не двигалась с места, и мне пришлось самому мягко надавить ей на плечи, укладывая на кушетку. Я постарался вытолкнуть из головы все неуместные желания.
