Было доподлинно неизвестно, за вознаграждение ли Анна присматривала за девочками или по доброте душевной, но свои обязанности она исполняла добросовестно. А поскольку жила она одна (ее сын Кайл почти все время пребывал с отцом в городе Вейне, что располагался в двухстах километрах южнее Редвилла), ей пребывание в просторном и богатом доме Стоунов было даже в удовольствие.
– Мелирион, ты ела сегодня или нет, а впрочем, неважно. Тут колбаса лежит, хочешь?
– Целая колбаса и мне одной? Это та, что с плесенью? Какое великодушие! – криво усмехнулась девушка, невольно проведя по длинным (чуть ниже лопаток) и непослушным волосам ладонью. Лишь единожды, на одиннадцатилетие, Лира решилась на короткую стрижку, чем сильно расстроила Элисон и рассердила Анну, которая ей месяц проходу не давала, так и норовя дернуть за короткие хвостики. Больше с волосами Лира не экспериментировала. Но не из-за издевок вечно раздраженной Анны, а потому что об этом попросила Элисон.
Девушка устало закрыла карие, с редкими вкраплениями цвета сочной зелени, глаза, вновь позволив воспоминаниям захватить память.
…Обалдевшая от беспорядка Лира прошла в гостиную, чтобы в очередной раз убедиться, что от украшений не осталось и следа. Глаза девочки запылали праведным гневом. Она поспешила на кухню, откуда плыли запахи свежезаваренного кофе и сигареты.
– Что происходит? – едва сдерживаясь спросила Лира, меча молнии в Анну, уютно устроившуюся на кожаном диване. – Зачем вы все сняли?
– Ты про тот беспорядок, что был днем? – невозмутимо ответила Анна, потягивая ароматный напиток и тут же затягиваясь, – я просто убралась. Ты купила сигареты?
– Но я специально повесила это для праздника, – сказала девушка, поморщившись от сигаретной вони и зажав рукой нос.
– Какого праздника? – искренне изумилась Анна, что не удивляло, ибо женщина из года в год умудрялась забывать о дне Рождения Лиры, хотя о торжестве Николь помнила исправно.
– Сегодня мой день Рождения, – ответила Лира и принялась раскладывать фрукты возле умывальника. – И вечером мы с мамой и Николь будем отмечать, – угрюмо добавила девочка, явственно выделив в предложении только двоих людей, которых хотела видеть за столом.
– Не хочу тебя разочаровывать, – судя по голосу и ухмылке, Анна именно на это и рассчитывала, – но Элисон не приедет. У нее есть дела поважнее дня Рождения какой-то шмакодявки. Так что там с моими сигаретами?
– Она приедет, – твердо сказала девочка, хотя ее руки задрожали. – Она обещала приехать и… – Лира осеклась, рассмотрев в мусорном ведре жалкие куски месива, еще сегодня утром бывшие именинным пирогом. В глазах потемнело, девочка слабо опустилась на стул. – Зачем вы его выкинули?
– Эту отраву все равно никто бы есть не стал, – холодно сказала Анна, затушила окурок о края хрустальной пепельницы в виде лилии и подошла к умывальнику сполоснуть чашку. – Кулинар из тебя никудышный. О, фрукты! – и женщина тут же принялась пригоршнями накладывать в тарелку виноград и персики, которые Лира с такой тщательностью выбирала в магазине.
Лира и сама не заметила, как подлетела к Анне и яростно вцепилась той в руку.
– Не трогайте! Это на вечер!
– Не смей мне указывать, паршивка! – разозлилась Анна и грубо оттолкнула девочку, отчего последняя отлетела и крепко ударилась бедром о край стола.
– Эй, что тут за шум? – раздался звонкий голос из коридора.
– Мама! – завопила Лира и бросилась из кухни, пока испуганная Анна поспешно распахивала окно, дабы проветрить кухню. Она действительно не рассчитывала, что Элисон приедет именно сегодня.
– О, привет заяц, – устало улыбнулась Элисон и, приобняв за плечи Лиру, устремила взгляд в коридор. – А где же моя Ники?
Ответом стал тяжелый топот по лестнице вниз – маленький гиппопотам Николь летел, сметая все на своем пути.
– Мама приехала! – заорала она и бросилась на шею матери, резко оттолкнув бедром Лиру к шкафу.
– Девочка моя! – расцеловала мать Николь. – Как же я рада вас видеть.
– Ты все-таки приехала, – сказала Лира, победно посмотрев на выходящую из кухни смущенную Анну.
– Конечно, я же обещала. Ой, фу, Анна ты снова курила? Я же просила не делать этого в доме.
– Прости, дорогая, – защебетала шатенка и подскочила к подруге, помогая той снять плащ, – давай помогу.
– Секундочку, – Элисон отстранилась от загребущих рук Анны и Николь и полезла в сумки. – Ну-ка, кто тут у нас именинник? – и с этими словами женщина выудила из сумки изумительно красоты перламутровую шкатулку для украшений ручной работы.
Стоявшая все это время поодаль, Лира задохнулась от восхищения, пожирая глазами сиреневую красавицу, украшенную перламутровым декором в виде нежных бабочек.
– Ну же, Лирин, – улыбнулась Элисон и с улыбкой протянула Лире драгоценность. – С днем Рождения!
Девочка засмеялась и, чувствуя себя самой счастливой на земле, потянулась за подарком. Но сестра ее опередила.
– Я тоже такую хочу, – заныла Николь и протянула руки к шкатулке, но Элисон ловко убрала подарок повыше.
– Не бойся, милая, я про тебя не забыла. Посмотри в сумке.
Пока обрадованная Николь копалась в сумке, Лира поспешила принять подарок, вот только не догадалась его обезопасить.
– Я не хочу эту, – обиженно отозвалась Николь, бросив обратно сумку шкатулку нежного бирюзового цвета, немного уступавшую перламутровой по размеру, и вцепилась в подарок Лиры. – Я хочу такую же, как у нее.
– Ну, милая, это подарок Лирин, – укоризненно произнесла Элисон, пока девочки перетягивали подарок.
– Мелирион, отдай сестре эту, а себе забери голубую, – вмешалась Анна, и Николь, поощренная поддержкой, удвоила усилия.
– Нет! – отчаянно завопила Лира. – Это мой подарок!
– Девочки, перестаньте, – нахмурилась Элисон и подошла к дерущимся. – Ники, милая, это подарок Лирин. Отдай ей. Не расстраивай меня, пожалуйста.
Николь надулась и хмуро посмотрела на сестру: расстраивать маму ей не хотелось, но и уступать позиции она не собиралась. Ее глаза обиженно блеснули.
– Ладно, – сказала Николь и отошла. Лира, обрадованная успешно разрешившейся ситуацией, улыбнулась в ответ.
А в следующую секунду шкатулка, резко выдернутая из рук расслабившейся владелицы, полетела на пол…
Лира вздрогнула, как от удара, и задумчиво посмотрела на прикроватный столик. Взгляд девушки скользнул по их с Элисон и Николь фотографии (до ее десятилетия) и задержался на еще более старом снимке. Глаза, полные жизни и вечного счастья, смотрели на девушку с черно-белой детской фотокарточки, где она, шестилетний счастливый ребенок, была запечатлена вместе со своими родителями. Лира внимательно всмотрелась в лицо малютки на снимке и осторожно прикоснулась к шее, нежно проведя тонкими пальцами по изящному ободку-чокеру с небольшим серебристым камешком. Взгляд девушки затуманился.
