— Я давно уже не хожу с караванами, Тан.
— Берт, это не просто караван, — гость многозначительно шевельнул бровью. — Нужно тайно переправить некую молодую особу…
— Когда? — спросил рыцарь, скрещивая руки на груди, и отделился от дверного косяка
— Ты даже не спросишь, о ком идет речь?
— О той, кого по его приказу вчера доставили ко двору в закрытой повозке, надо полагать? — проговорил тот, кого звали Берт, и присел напротив.
Голос у него был низкий, бархатный. красивый. Но хмурое лицо, кроме обычной непроницаемости, ничего не выражало.
Гость только хмыкнул, да уж, соображал господин рыцарь очень быстро. Вероятно, потому он и был в своем деле лучшим. И при его личных качествах мог бы очень многого достигнуть, если бы вздумал пойти на службу. Определенный талант и мужественная красота этому только способствовали.
Однако рыцарь вел замкнутый образ жизни. Был аскетичен и сух. Словно, несмотря на свою относительную молодость успел пережить слишком многое.
Впрочем, личная жизнь таинственного странствующего паладина по имени Берт его нисколько не касалась. Тан и сам был солдатом удачи. И если Берт желал жить без дома и семьи, довольствуясь лишь тем, что изредка приносит его меч — его право. Хотя, коль скоро речь зашла о праве, гость невольно подумал, что пожелай этот человек воспользоваться правом сильного…
— Этой ночью перед рассветом, — проговорил он.
— Хорошо, — коротко ответил Берт, отпивая глоток. — Пришлешь вестника.
— Не хочешь спросить, сколько он платит?
Рыцарь поморщился.
— Мне это безразлично.
— Знаешь, с теми деньгами, что за это дело дают, ты мог бы начать новую жизнь, — не сдержался гость. — В конце концов, столько лет прошло.
— Я сказал, мне это безразлично, Тан.
Бархатный голос обрел стальные нотки, а во взгляде темно серых с карими прожилками глаз появилось предупреждение.
— Ладно. — Тан допил вино и мягко поставил стакан на простой деревянный стол. — Я пойду. Надо собрать людей. Вестника пришлю после полуночи.
Тот, кого звали Берт, кивнул не глядя, и провожать гостя не стал. А когда засов на двери защелкнулся, откинулся на стуле, прикрывая глаза.
Не любил рыцарь, когда ему напоминали о прошлом. Это неизменно вызывало в нем неприятные воспоминания, которые не уходили сами собой.
Однако до ночи было еще далеко. Посидев немного, он решил спуститься вниз в общий зал.
В такой час внизу всегда бывало многолюдно, просторный общий зал почти полон. Таверна стояла у выезда из города. Можно сказать, любой караванный путь из сердца провинции Танбор в столицу Империи начинался отсюда. И народец тут обретался пестрый. Купцы, наемники, степняки. Захаживали и лихие люди из пустыни. Потому как караванный путь далек и тяжел, а еда нужна всем.
Берт устроился за столиком в углу. Спиной к стене, так, чтобы видеть весь зал. Подавальщица принесла горячий рубец и несколько ломтей свежего хлеба. Уже собрался ужинать, как его внимание привлек новый посетитель.
Только что вошедший мужчина кутался в плащ, лицо скрыто под капюшоном. Ткань дорогая, мех, серебряные нашивки. Не из простых. Берт проследил взглядом, как тот прошел к стойте, переговорил о чем-то, потом оглядел зал и направился прямо в его сторону. Похоже, поужинать спокойно не дадут.
— Вы тот, кого зовут Берт? — осведомился посетитель, подойдя к его столу вплотную. — Я могу присесть?
Рыцарь кивнул и демонстративно принялся за свой рубец.
— Вас, — посетитель брезгливо поморщился, глядя на содержимое его тарелки. — Хочет видеть одна особа.
— Пусть приходит, — равнодушно ответил рыцарь, продолжая жевать.
— Речь идет о даме, — понизил голос мужчина.
Ясно, нормально поесть точно не удастся. Берт с досадой отодвинул тарелку и вопросительно уставился на посетителя.
— Если вы закончили, следуйте за мной, — проговорил тот и встал.
Двигаясь по ночным улицам вслед за человеком в плаще, Берт не мог не сопоставить оба посещения. Однако с выводами не спешил.
Похоже, тот же заказ, только с другой стороны. И если Тана он знал хорошо, не раз ходили с караванами, то этих заказчиков он видел впервые. Не нравилась ему эта возня. А если интуиция что-то говорила, к ней стоило прислушаться.
Да и вообще, ситуация напоминала ему кое-что из его прошлого. Кое-что, о чем он не любил вспоминать.
— Мы пришли, — проговорил человек, остановившись у высоких окованных железом дверей какого-то дома.
Смахивало на тайный дом свиданий хорошо защищенный и богато обставленный. Внутри оказалось примерно, как Берт и предполагал. Его оставили в слабо освещенной комнате и велели ждать.
Однако долго ждать не пришлось, почти сразу в комнату вошла дама. Аристократка. Он безошибочно определил это по осанке и манере держаться. И шлюха. Это видно по глазам.
Женщина мельком взглянула на него и пригласила сесть.
Заговорила не сразу, некоторое время изучала его, давая ему в свою очередь полюбоваться. Да уж, любоваться там было чем, и похоже, дама осознавала, что ее красота это оружие. Наконец она заговорила:
— Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня.
— Я к вашим услугам, леди, — ответил Берт, галантно поклонившись.
Давненько он не играл в эти игры. Женщина едва заметно усмехнулась, и что-то хищное мелькнуло в ее взгляде.
— Я знаю, вас наняли сопровождать караван, верно?
Так вот откуда ветер дует. Значит, не показалось. Отпираться было бессмысленно, потому Берт просто промолчал.
— По пути вам надо будет встретиться кое с кем и передать э… товар в надежные руки. Я, — она чуть помедлила. — Хорошо заплачу.
— Я подумаю, леди, — уклончиво ответил он и прищурился.
Женщина смерила его оценивающим взглядом, облизала сочные губки.
— Надеюсь, у меня найдется, чем вас убедить? — спросила, выгнув бровь.
Да она клеит его. Думает, странствующий солдафон сейчас растечется лужей у ее ног и за один взгляд сделает все, что ей угодно? Ну-ну.
— Посмотрим, леди, что у вас есть
— Вы наглец! — фыркнула та.
Возмущенно, но с большой долей восхищения.
— Каков есть.
— Черт с тобой, — проговорила женщина, блеснув глазами, и начала расшнуровывать корсет.
— Леди, — бархат в его голосе стал осязаемым. — Я хочу развернуть свой подарок сам.
Не ошибся, повелась. Задышала глубже, глаза подернулись пеленой. Медленно подошел, не сразу, пусть потомится. И все это время держал ее взглядом. А когда наконец его пальцы распустили шнуровку и невесомо коснулись нежной кожи, женщину уже потряхивало от желания.
