– Может, ростом я и в самом деле не вышла, но не такая уж я ранимая, – поспешно проговорила Лейси.
Для нее это был больной вопрос. Она знала, что выглядит уязвимой, но ничего не могла с этим поделать. Многие отмечали это ее качество – подруги… друзья. Лейси знала, что это связано с ее браком, или, вернее, с его окончанием. Но сегодня вечером ей меньше всего хотелось вспоминать прошлое.
Даже теперь ей все еще иногда снились те времена… снился он… и в снах она помнила абсолютно все. Тело ее с такой остротой, с такой готовностью отзывалось на ласку знакомых рук, что пробуждение приносило почти невыносимые муки. А были другие сны… сны, в которых она изливала свою боль, страдание, непонимание – и просыпалась с мокрым от слез лицом.
Странно, но эти сны участились с тех пор, как Джессика поступила в университет. Как будто подсознание Лейси сдерживало их, пока Джессика жила дома, чтобы дочь не расстраивалась, чтобы она не знала, что мать живет событиями, которые происходили за несколько месяцев до ее рождения.
Поначалу она объясняла это тем, что скучает по Джесс… что впервые за двадцать лет осталась совсем одна. Но ведь жизнь ее полна и интересна. У нее прекрасная работа… замечательные друзья… а с тех пор, как она участвует в сборе средств для лечения маленького Майкла, у нее вообще редко выдается свободная минута.
Сегодняшний вечер станет завершением долгих месяцев тяжелого труда, когда они пытались через средства массовой информации привлечь внимание всей страны к судьбе Майкла, всеми правдами и неправдами старались добыть деньги для дальнейших изысканий. Благодаря собранным средствам появилась надежда ослабить физические и умственные расстройства, от которых страдают такие дети, как Майкл. Эти дети редко доживают до возраста взрослых, хотя болезнь калечит их в разной степени. Бывают даже случаи, когда заболевание вообще не сказывается на мальчиках, рожденных от матерей – носителей больного гена, но эти примеры слишком редки, чтобы принимать их в расчет.
Их небольшому городку посчастливилось – здесь прекрасный медицинский центр, где теперь с помощью собранных денег можно будет проводить дальнейшие исследования. Конечно, тех двоих ребятишек, которых уже потеряли Салливаны, все равно не вернуть, с горечью подумала Лейси, останавливая машину напротив здания муниципалитета.
Они уже были на полпути ко входу, когда Джессика, на пару шагов отставшая от Лейси, вдруг догнала ее, схватила за руку и легонько встряхнула, прошептав со смешком:
– Ну, вот, пожалуйста, опять! Мужчина, который вышел из самой шикарной машины, так и уставился на тебя.
– Джессика! – вскинулась Лейси. – Ну, хватит! Я…
– Ладно, ладно, но все же это неправильно, что ты живешь такой жизнью, мам. Тебе всего лишь тридцать восемь. Тебе нужно выйти замуж… Мне невыносима мысль, что ты так до конца своих дней и проживешь одна. Наш преподаватель недавно говорил, что у нас сейчас много женщин – деловых женщин, – которые выходят замуж в первый раз после тридцати пяти и рожают детей… что скоро вообще станет нормой иметь маленьких детей, именно таким зрелым женщинам… что люди в пожилом возрасте не будут чувствовать себя одинокими, оторванными от мира, если в доме есть ребятишки, и…
– А, теперь я поняла, куда ты клонишь: беспокоишься, что я стану для тебя обузой, когда состарюсь. Так вот, моя дорогая доченька, у меня есть для тебя новость: для того чтобы родить ребенка, муж мне не требуется.
– Муж не требуется, но мужчина – нужен, – отрезала Джессика. – И не о том речь. Тебе прекрасно известно, что я имею в виду. Я начинаю осознавать, как много ты потеряла в жизни, и, если уж хочешь всю правду, чувствую виноватой себя, мамочка. Если бы не я, ты могла бы…
– Все, здесь остановись, – прервала ее Лейси. – Если бы не ты – я, скорее всего, отчаялась бы и совершила… что-то очень, очень глупое, – ровным, тихим голосом произнесла она, глядя в потрясенные глаза дочери. – Ты была моей жизненной силой, Джесс. Ты стала смыслом моей жизни. Без тебя…
– Ты так сильно любила его? – Джессика даже вздрогнула. – Клянусь тебе, ма, я никогда, ни за что не позволю себе настолько зависеть от мужчины.
У Лейси упало сердце. Именно этого она и опасалась. Боялась, что ее откровенность привьет Джессике извращенное отношение к любви между мужчиной и женщиной.
– Любовь к другому человеку всегда делает тебя зависимой, Джесс, но это вовсе не плохо. – Лейси откинула со щеки дочери длинную прядь и улыбнулась. – Ты обязательно полюбишь, – мягко произнесла она. – И когда это случится, ты не поверишь, что когда-то могла отрекаться от любви. Обещаю тебе.
Лейси молила Бога, чтобы эти слова оказались правдой, чтобы Джессика из-за опыта своей матери не отказалась от счастья любить и быть любимой.
Впрочем, Джессика права. Лейси действительно могла бы выйти замуж во второй раз. И если она предпочла не делать этого, то лишь потому… В общем, как она уже объяснила дочери, просто не нашлось мужчины, с которым ей бы захотелось иметь подобные отношения.
Или она не позволила появиться ни одному мужчине, за которого бы ей захотелось выйти замуж?
Лейси неприязненно отбросила эту мысль. Что с ней такое? Сейчас у нее есть куда более важные заботы, чем воспоминания о том, что следовало бы давным-давно выбросить из головы. Уж, слава Богу, двадцать лет, как ее браку пришел конец. Двадцать лет. Целая жизнь – и все же иногда… иногда она вдруг замечает мужчину вдалеке, и что-то в повороте его головы, в походке заставляет ее сердце пускаться вскачь, желудок сжиматься – и чувства из прошлого охватывают ее с прежней силой. Восторг… отчаяние… радость… горе… боль… опустошенность… непонимание и гнев.
Она не осознавала, что остановилась, пока Джессика не потянула ее за руку, насмешливо приговаривая:
– Нет, нет, мамуля, поворачивать назад уже поздно. Тебя там ждут. – Она окинула критическим взглядом элегантное темно-синее платье Лейси с белым воротничком и добавила: – Все равно я думаю, что юбка-брюки с тем шикарным жакетиком в золотую полоску выглядели бы потрясающе.
Представив себя в том вызывающем наряде, о котором вспомнила Джессика, Лейси усмехнулась и бросила в ответ:
– На девице твоего возраста и с ногами, растущими от шеи, – может быть, но на мне – никогда!
Зал оказался уже битком набит, Лейси увидела море лиц, обратившихся в ее сторону, когда они с Джессикой появились на пороге. Казалось, она готова к этому, и все-таки запаниковала.
Она никогда не любила толпу, предпочитая одиночество, – наследие детства, проведенного в детском доме, куда она попала после смерти родителей. И сейчас Лейси догадывалась, что, не стой Джессика у нее за спиной, отрезая путь к выходу, ее наверняка охватил бы соблазн повернуться, сбежать и исчезнуть.
Слава Богу, что у нее есть Джессика. Что она не поддалась этому юношескому порыву… Но вот Иэн Хэнсон, дружелюбно улыбаясь, уже идет ей навстречу…
Как проницательно заметила Джессика, Иэн с радостью перевел бы отношения на более личные рельсы, если бы только Лейси показала, что хочет этого.
