Хохот, потрясший этот дивный сад, был не слишком громкий. Но моё самолюбие они точно задели. И когда я встала, чтобы покинуть это место, меня никто не отпустил.
– Погоди, погоди, малышка, мы не со зла! – торопливо произнёс сын герцога, хватая меня за руку. А Аларик кивнул. Оба сдерживали улыбки. Я уставилась в сторону. – Тебе сколько лет?
– Десять.
– Лили, зачем тебе сейчас муж? – поинтересовался Дайсен. – Или жених. Ты же ещё маленькая.
– Муж мне без надобности. Это просто игра, – сообщила я двум приставучим собеседникам. Знала бы, соврала чего-нибудь. Хотя нет, не выйдет. Аларик маг, может распознать.
– Ясно, – усмехнулся Рейн и потянулся к розовому кусту, который рос неподалёку. Сорвал цветок и принялся крутить его между пальцами. А потом протянул мне. – Держи. Считай, что тебе жених подарил. Договорились?
– Благодарю. Я подумаю, – ответила и взглянула на Норфолка, а затем на Аларика. Вдруг сейчас снова будут смеяться надо мной. Но нет, ничего подобного в их глазах не читалось. Я поднесла цветок к лицу, осторожно понюхала. А потом молча ушла, решив, что последнее слово за мной. Женщины вообще должны быть очень умными. И больше думать. Так мама говорит.
Когда я вернулась, свадьба Лики уже расстроилась по непонятной причине. Кажется, её жених сбежал, занятый с мальчишками. Подруга, увидев меня, принялась жаловаться на непостоянство мужчин и их вероломство. Я уселась пить чай с пирожным, украшенным взбитыми сливками, и кивнула, словно соглашаясь. Розу Рейна Норфолка приколола на платье и никому о ней не рассказывала.
***
Рейн Норфолк
– Ну что, сын, сегодня многие семьи привезли своих дочерей, чтобы покрасоваться. – Рука отца легла на плечо молодому лорду. – Кто-нибудь из них тебе понравился, а? У девушек к этому времени вырастает всё то, за что мужчины впоследствии любят держаться до самой старости. До своей старости, конечно же. Так что, кто из них тебе приглянулся?
Рейн сдержал усмешку. Сегодня праздновалось рождение младшего брата. Но он-то точно знал, что кроме маленького Итена, у него есть ещё с дюжину братьев и сестёр. Бастарды. Тем не менее они есть. Правда, мать об этом не знает, потому как в собственном доме отец этих детей, равно как и их матерей не держит. Отсылает по деревням. Поэтому говоря о прелестях женщин, трудно сказать, о чьих округлостях сейчас вспоминает отец. Раньше ему было обидно за мать, но потом Рейн понял. Семья — это семья, а всё прочее это увлечение. И для себя он найдёт такую жену, которую будет любить и оберегать…от всяких слухов.
– Ну так что, сын?
– Никто. Разве что дочь барона Кларенса, – улыбку сдержать не удалось. В этот момент на ум юноше пришло воспоминание о несчастном лице девочки, сообщившей об отсутствии жениха. Какая великая трагедия в десять лет.
– Дочь Эдварда Кларенса? Что же, торговля барона идёт полным ходом. Я слышал, что он даже присматривает земли на другом берегу Сентры. Но запомни, мой мальчик, птицу надо выбирать по своему полёту. А Кларенсы нам не ровня. Поэтому найди себе кого-то другого. Пофигуристее, что ли. Понял? – Рука отца коснулась волос на затылке.
– Понял.
Как не понять. Насчёт груди и прочих округлостей смешной девчонке Лили было не тягаться с другими гостьями. Что уж говорить про некоторых девиц из прислуги, которые были рады вниманию герцогского сына. Но соседка Аларика Рейну понравилось. Забавная.
***
Лилианна
Домой мы возвращались поздно. Отец встретил много друзей, столько же выпил. Ну а мама была не прочь потанцевать и обменяться новостями. Мне деваться было некуда. Поэтому вечера пришлось находиться в гостиной вместе с другими детьми. Хорошо хоть Анжелика перестала жаловаться на сбежавшего жениха. А иначе я бы тоже от неё куда-нибудь спряталась.
Карета мерно покачивалась, а я сидела, прислонившись к отцу, и смотрела на маму. При свете луны и уличных фонарей глаза баронессы загадочно сверкали. Она чему-то улыбалась, и от этого у меня поднималось настроение.
– Линни, дорогая, что за цветок ты приколола к платью? – поинтересовалась мама.
– Розу, – ответила я и почувствовала неловкость. Как хорошо, что темнота скрывала мои щёки. Неосознанно прижалась к отцу.
– Вижу что розу. Это подарок? Вряд ли ты позволила бы себе срывать цветок герцогини.
Баронесса всегда гордилась своей проницательностью.
– Ммм? – подал голос отец. – Моей маленькой девочке уже дарят цветы? Кто же он? И если цветок действительно из сада Норфолков, тогда…
Ещё никогда в жизни я не слышала такого воя. Он раздался неожиданно и напугал меня очень сильно. В этот момент мы проезжали Мэнис-парк на окраине города. Отец отреагировал мгновенно. Отправил меня к Селене, а сам приник к маленькому переднему окну.
– Гони, гони! – крикнул папа, обращаясь к кучеру. Потом он откинул крышку сиденья, под которым был небольшой тайник. Барон очень любил оружие. И не отказывал себе в удовольствии приобрести что-то новое. Я от любопытства чуть вытянула шею, стараясь отрешиться от того надрыва, что звучал где-то позади нас, двигался следом. Лошади, напуганные каким-то зверем, понесли, но мне было интересно. Страшно, но кровь бурлила, требовала действий. А баронесса как могла, прижимала меня к себе.
– Линни, не бойся. Скоро мы будем дома, – шептала мама мне на ушко.
– Это волки? – Я наблюдала за отцом. Вот он достаёт пистолет, подходит к окну, открывает его. Папа сосредоточен и мне кажется, что весь алкоголь испарился под действием ситуации. Несколько выстрелов слышала точно. Но насколько они были меткими, судить не берусь. Однако вой прекратился почти сразу. Только беспокойный стук копыт по мостовой, да покрикивание кучера.
Спустя какое-то время, карета въехала в ворота нашего столичного особняка. И это хорошо, что площадка перед ним освещалась! Иначе я бы сомневалась, что смогла сама покинуть это убежище. Ведь несмотря на мой интерес, оказаться в пасти незнакомого зверя желания не было. Огромные ворота тут же закрылись, отсекая нас от улицы. Забегали слуги, привлечённые появлением господ. Мой страх отступил.
– Заприте все ворота и выходы! – приказал отец, вызвав тем самым переполох. На вопросительные взгляды людей прозвучало пояснение, – не иначе зверинец в Мэнис-парке плохо охраняется. Какая-то тварь сбежала и погналась за нами.
Естественно, после этого объявления прислуга ускорилась. Меня заботливо подхватили на руки и внесли в дом. Тёплая вода и внимание родных, слуг, сделали своё дело. Мне уже не было страшно.
Я видела, что родители не собираются так рано ложиться спать. Глаза отца горели, словно он всё ещё был готов вступить в бой с тем самым волком. Баронесса пожелала удалиться. Они поцеловали меня на ночь, и ушли к себе. А чтобы я не боялась, сегодня в моей спальне устроилась Бетти, горничная.
Светильник на столике никто и не думал гасить. И я видела, как девушка борется со сном. Сначала она просто сидела на низком диванчике, потом её голова клонилась всё ниже и ниже… А мне хотелось поговорить про случившееся хоть с кем-нибудь! Поделиться впечатлениями. Или даже услышать чей-нибудь рассказ о подобном происшествии. Ведь не может такого быть, чтобы Бетти не знала страшно интересных историй! Вот в деревне мальчишки чего только не рассказывали! Но их здесь нет… Я бросила взгляд на столик, на котором стоял кувшин с водой и мысль сразу пришла в голову. Нужно пробраться на кухню! Наверняка наша кухарка ещё не спит. Попрошу молока, а потом начну расспрашивать. Может быть, что-то новое узнаю.
