Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
— Добрый день. Я буду переводчик. — По-английски он говорит медленно, с запинками.
— Привет.
— Не будете ли вы добры назвать мне свое полное имя?
— Оно значится на моей регистрационной карте иностранца. Я уже отдала ее кому-то.
Тощий делится этими сведениями с коллегой по-японски. Следует ответ по-японски, потом по-английски.
— Это не моя работа — знать, что произошло с вашей регистрационной картой иностранца. Ваше полное имя.
— Люси Флай.
Толстый супит брови.
— Руши Фураи, — говорю я в попытке проявить доброжелательность. Когда полицейские допрашивали меня в прошлый раз, мой приятель Боб предупредил, чтобы я постаралась вести себя нормально, хоть это и не в моем характере, и держалась как можно любезнее.
— Мне тридцать четыре года.
Он не реагирует.
— Вообще-то, я родилась в год Змеи.
— И вы работаете в Токио, в Сибуя, — говорит пожилой толстый полицейский по-японски. Дождавшись повторения того же по-английски, я отвечаю:
— Это верно.
— Название компании?
И снова я жду перевода, прежде чем ответить:
— «Сасагава».
— Вы там редактор?
Мой юный тощий друг послушно передает это мне.
— Переводчик. С японского на английский. — Я ожидаю, что до них дойдет, но не тут-то было.
— Сколько вы там работали?
— Около четырех лет.
— Значит, вы говорите по-японски.
Переводчик говорит:
— Значит, вы говорите по-японски.
— Да, — говорю я, а про себя думаю: «Да очнись ты!»
— Да, она говорит.
Полицейский бросает на меня подозрительный, недружелюбный взгляд, которого я, полагаю, не заслужила. Пока.
— Пера-пера, — говорю я. «Свободно».
— Вы этого не сказали.
— Меня не спрашивали.
Переводчик удаляется, кипя от негодования. Я рада, что отделалась от него. От его акцента я отнюдь не в восторге. И остаюсь один на один с пожилым толстяком.
Тот сопровождает меня в маленькую комнатку и приглашает сесть. Сам садится напротив и смотрит куда угодно, только не мне в лицо. Я не в претензии. И чего бы ему глядеть мне в лицо? Люси — отнюдь не живопись маслом, как известно всякому, кто ее знает. Впрочем, как только я устраиваюсь поудобнее, он заставляет себя поднять глаза на мое лицо лишь затем, чтобы понять, что теперь не сможет их отвести. Дело в моих глазах, я знаю.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне о ночи, когда Лили Бриджес-сан исчезла.
— А вам известно, в какую ночь она исчезла?
— В ночь, после которой ее больше не видели. Насколько нам известно, вы были последней, с кем она разговаривала.
— Я уже говорила вам об этом.
— Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне еще раз.
— Я была у себя в квартире. Раздался звонок в дверь. Я открыла. Это была Лили. Мы поговорили с минуту, и она ушла.
— И?
— Я вернулась в дом.
— А после?
— Ничего. Не помню. Я принесла белье из стирки, когда явилась Лили. Наверное, вернулась к тому же занятию.
— Соседи видели вас на тротуаре перед парадной дверью говорящей с Бриджес-сан.
Я закатываю глаза.
— Значит, судя по всему, они видели то, что я вам только что сказала.
Он пристально смотрит на меня, будто учитель, терпеливо ожидающий признания ребенка в полной уверенности, что оно последует.
— Ладно, минут через пять я отправилась за ней. Я забыла сказать ей кое-что.
— Значит, вы говорили с ней снова?
— Нет, я ее не нашла.
— Вы предположили, что она отправилась на станцию?
— Да. Не представляю, куда она могла еще пойти. Сомневаюсь, что она хорошо знала мой район.
— Путь от вашей квартиры до станции довольно прямой, не так ли? И улицы ночью хорошо освещены.
— Это правда, но я ее не нашла. Не знаю, куда она пошла.
— Не поведаете ли вы, какого характера у вас был разговор перед парадной?
Я качаю головой.
— Вы его не помните?
— Помню.
— Тогда поделитесь со мной, пожалуйста.
— Нет.
— Ваш сосед сообщил, что вы сердились. Вы кричали на Бриджес-сан.
— Я не кричу.
— Вы не сердились?
— Я сердилась.
— Ваши соседи сказали, что вы, кажется, что-то держали, какой-то сверток.
— И кто же сии соседи? — фыркаю я. — Мисс Марпл?
Я прекрасно знаю, что это любительница пылесосить из соседней квартиры. Мне всегда казалось, что у нее буйная фантазия. Она агрессивно пылесосит часами напролет что ни день, а порой и среди ночи. Наверняка у нее в башке не все ладно. И потом, она одна живет в непосредственной близости. Над заправкой всего две квартиры, и одна из них моя. Пожалуй, жаль, что мы так и не подружились, но теперь уж поздно.
Его лицо непроницаемо.
— Я ничего не держала. Ничегошеньки.
Он пристально смотрит на меня.
— Хорошенько подумайте. Пожалуйста.
Я напряженно думаю, из вежливости, но чувствую усталость.
— Я же вам сказала, я несла белье из стирки. Возможно, открыв дверь, я держала что-нибудь из одежды. И все равно, я не настолько рассеянная, чтобы отправиться за Лили, держа что-то в руках. И если бы поймала себя на том, что бегу по улице с трусиками в руках, я бы помнила.
— Любопытно, что же могла видеть ваша соседка.
— У меня в руках ничего не было.
— Бриджес-сан была вашей близкой подругой?
Я медлю с ответом.
— Да.
— Расскажите мне о своей дружбе.
— Нет.
— Лили была вашей лучшей подругой, не так ли?
— Она стала близкой подругой. Мы были знакомы не так уж долго.
— А другие друзья?
— Мои или ее?
— Ваши.
Я не собираюсь говорить ему о Тэйдзи, моем друге превыше всех друзей.
— Нацуко. Она моя коллега. Боб. Он американец. Мы познакомились в приемной стоматолога. Я научила его говорить «тупая ноющая боль» по-японски. Он учитель английского и толком говорить по-японски не умеет. И госпожа Ямамото. Она руководила струнным квартетом, в котором я раньше играла. Еще госпожа Идэ и госпожа Като. Вторая скрипка и альт.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
