Гпава первая— Как она?
Ленц старался выглядеть безучастным в глазах семейного врача. Глупая затея. Тобиас Отт слишком хорошо знал своего подопечного, чтобы не заметить сильного беспокойства во взгляде и нервно подрагивающий при каждом судорожном глотке кадык.
— Лучше. Жар уже спал, но есть отказывается. Она видела газету…
— Знаю, — процедил Кнехт. — В руках сжимала, когда мы нашли её в лесу. Я ещё не выяснил, кто принёс сюда это. Я запретил любую периодику из Империи.
— Мой мальчик, это невозможно. У многих родные пострадали в тот день. Все ждут новостей. Что ты сделаешь, когда виновник найдётся? — Тобиас положил руку на здоровое плечо Ленца.
Мужчина тяжело вздохнул:
— Ничего, как всегда. К ней можно?
— Нужно. Постарайся успокоить, пока девочка не совершила ещё какую-нибудь глупость, — напутствовал Отт.
— Она может, — устало улыбнулся Кнехт, а врач заметил в этой улыбке гораздо больше, чем хотел показать изобретатель, несколько дней назад самолично прочёсывающий лес в поисках сбежавшей Оливии Кроу.
Она сидела в кресле напротив окна. Сама подтащила тяжёлую мебель, или кто-то помог, Ленц не знал. Но было что-то пронизывающее в этой неподвижной девушке, сжимающей чашку с остывающим бульоном.
Ленцу нравилась болезненная бледность её лица, дрожащие ресницы и небрежно убранные волосы, выбивающиеся из толстой косы. Пугал лишь взгляд, пустой и потерянный. В нём не было знакомых ледяных искорок, которые прошивали насквозь. Глаза не выражали абсолютно ничего, словно их хозяйка была мертва.
— Лив.
Она не шелохнулась. Продолжала изучать такие же безмолвные горы.
— Я не мог поступить иначе. Если бы не увёз тебя, в газете написали бы о трёх жертвах. Тебя ведь тоже обвинили в измене.
— Ты не мог знать заранее! Лжец, — осипшим голосом проговорила девушка, а Ленц опустился перед ней на колени.
— Клянусь, я думал о тебе и твоей безопасности, когда всё началось, — мужчина поднял голову и натолкнулся на холодный взгляд, с которым совершенно не сочеталась блуждающая на губах Оливии улыбка.
— Правда? — девушка услышала со стороны заигрывающий голос Милдред Миле, и с отвращением заметила, что молодой Кнехт не просто придвинулся ближе, а положил руку рядом с её коленом.
Отпрянуть было некуда, и ей пришлось лишь наблюдать, как изобретатель захлопывает ловушку. Оливии было гадко от того, что она собиралась сделать. Последствия могли быть самыми скверными для мужчины, но ненависть всё же перевесила. Кроу рассчитала, где находятся самые незащищённые суставы протеза и опрокинула туда нетронутый бульон. Контакты мгновенно зажирились, и искусственная рука Ленца, издав несколько громких щелчков, беспомощно повисла вдоль тела, продолжая лязгать шестерёнками вхолостую.
Мужчина судорожно принялся стягивать с себя пиджак левой рукой, а затем потянулся к пуговицам на рубашке. Лицо изобретателя исказила болезненная гримаса, а по телу прошла сильная судорога.
— О, господи! Ленц, на тебе прототип?
Оливия спрыгнула на пол, дорвала рубашку и пробежалась пальцами по заклинившему механизму, который уже начал посылать хаотичные импульсы нервной системе владельца. Быстро нащупав блок питания, она вырубила протез.
Кнехт растянулся на полу, всё ещё вздрагивая и тяжело дыша, и только сейчас девушка увидела, как серьёзно болен её похититель. Кроме страшных ожогов на шее и правом плече, в глаза бросались чёрные нити вен, расходящиеся от протеза и расползающиеся по груди.
— Ленц… Зачем?
— Понятия не имею, зачем ты замкнула контакты. Полегчало?
— Нет, не полегчало. Я не об этом. Зачем ты носишь такие недоработанные прототипы. Ты убьёшь себя! Как ты вообще ещё ходишь, эти материалы явно токсичны.
Оливия коснулась вспухших вен на груди Кнехта, а мужчина шумно выдохнул, он явно не ожидал такой внезапной близости. Однако девушка не замечала смущения богатого наследника, она склонилась над креплением и поморщилась.
— Ты буквально ходишь по земле, которая дарит иридий, а в свой имплант запихнул дешёвые сплавы, — отчитывала Лив.
— Я не хожу по иридию. Это миф! Сотни моих людей жертвуют в шахтах здоровьем, чтобы добыть ничтожные унции грязных примесей, с которых, может быть, мы выделим нужное. Я не могу в тестовых протезах использовать драгоценный материал.
— Но империи ты поставляешь его в промышленных масштабах.
Ленц стиснул зубы и процедил:
— У меня нет выбора. Мне нужны деньги на наёмников для защиты страны. Казна Швицерры давно пуста, регулярная армия больше напоминает народное ополчение. Моё производство — единственное, что помогает стране выживать.
— Тогда ты ещё больший идиот, если не следишь за своим здоровьем. И почему мужчины вечно делают из себя героев пополам с мучениками и лезут в самое пекло? — перед глазами Лив возник брат, отбивающийся от культистов, и слёзы вновь подступили к горлу.
— У меня есть ты, Оливия, — Ленц провёл кончиками пальцев по мягкой коже щеки и осторожно убрал выбившуюся прядь за ухо, с улыбкой замечая, что Кроу не отдёрнулась. — Помоги мне.
— Что я могу? Я даже месяца в академии не отучилась.
— Ты сама можешь кого угодно научить. Стань во главе компании вместе со мной. Вдвоём мы спасём Швицерру и мой народ. Теперь это и твоя страна, в Империю ты не вернёшься, — Кнехт ласково смахивал слёзы, боясь своим тяжёлым дыханием спугнуть девушку.
— Хорошо, — слишком быстро согласилась Оливия, и убрала его руку. — Но у меня есть несколько условий.
— Я предлагаю тебе почти равноправное партнёрство, учитывая, что на родине ты объявлена преступницей. Счета твоей семьи заморожены, а фабрики арестованы и переданы в собственность Империи, — ухмыльнулся северянин.
— И тем не менее я здесь. Я нужна тебе, Ленц. Не думаю, что ты настолько без памяти влюблён в меня, что рискнул укрывать изменницу, — Оливия ткнула пальцем изобретателя в грудь. — Я права?
— Отчасти, — поморщился мужчина, когда ноготок больно вонзился ему в кожу. — Что за условия?
— Никакой лжи и недомолвок. Если мы равноправные партнёры, ты говоришь мне прямо обо всём, что задумал.
