Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
На самом деле Ткачев худым не был — стройным да. И уши у него оттопыривались несильно. А кеды он на самом деле обожал с детства. И носил модные, дорогие. Что в детские годы, что сейчас. Даже если нужно было принарядиться, он не изменял привычной обуви: просто выбирал кожаную, максимально приближенную к классической. А Виталя выглядел барином. Щетина ухожена, волосы уложены и подкрашены на висках, костюм от какого-нибудь итальянского дизайнера (Сема не разбирался, но видел — вещь хорошая), часы из платины, из нее же кольцо, а ботинки начищены так, что в них можно увидеть свое отражение. Однако второй подбородок щетина, ухоженная в барбершопе, не скрывала, средиземноморский загар не маскировал мешки под глазами, а руки с безупречным маникюром чуть потрясывались.
Сема понял, что Пименов с похмелья. И гулял он не день или два. Пил неделю, не меньше. Это не был запой, просто такой образ жизни.
Виталя любил куролесить. Рестораны, клубы, девочки. Он был по натуре гедонистом. Обожал услаждать себя. Но в двадцать лет организм легко справлялся с тем, что его используют на полную катушку. Но когда тебе за тридцать… Надо уже задумываться.
В свои студенческие годы Виталя внешне был не просто собою хорош — невероятен. Девушки от него млели. И дело не в том, что он был стройнее, глаже. Не в растрепанных иссиня-черных волосах. Не в одежде, такой, не как у всех, но идеально сидящей, независимо от фасона. Не в улыбке, прекрасной и без виниров. В глазах. Изумрудно-зеленых. Лучащихся. Озорных. Он вел себя отвратительно, как правило, но тем, кто его хорошо не знал, казалось… Это он не со зла. Как-то он во время ссоры избил случайную подружку. Не сильно, но отметины на теле оставил. Она хотела вызвать полицию, но Виталя так смотрел на нее: чисто, открыто, просяще… Что она поверила в то, что его жестоко наказывала мама в детстве, а девушка на нее похожа и он, будучи пьяным, просто их перепутал и хотел защититься.
Сейчас глаза Витали потухли. Стали уставшими, скучающими. Из-за них и вся внешность как-то поплыла, а никак не из-за двух десятков лишних кило.
— Не ожидал тебя увидеть, — сказал Сема. — Чай, кофе? — Виталя мотнул головой. — Есть виски. Пятнадцатилетний.
Было десять утра, Пименов явился к открытию, но кого это смущало?
— А вот от него не откажусь. Вчера круто погуляли с друзьями.
— Ты не за рулем?
— У меня водитель.
Сема подошел к шкафу, где стоял алкоголь, подаренный благодарными клиентами. Все знали, что он ценитель виски. Только пил его Ткачев под меланхоличное настроение, вечерком, обычно сидя на террасе маминого дома. Закутавшись в плед, на кресле-качалке, он попивал солодовый напиток мелкими глотками и смотрел на дождь… Именно в дождь на него накатывала меланхолия. Мама и сестра знали об этом. А еще о том, что Сема в такие периоды хочет побыть в одиночестве, и не мешали.
Когда виски был налит и подан Витале, Семен спросил:
— Что тебя привело ко мне?
— Хочу привести тебя к успеху!
— Вот оно как, — хмыкнул Семен. — И каким же образом?
— Все расскажу, покажу… Но чуть позже. Сейчас мне хотелось бы что-нибудь сожрать. — Кто бы сомневался. Виски он выпил залпом. — В вашей конторке есть что-нибудь съестное?
— Найдем. Я распоряжусь.
— А я себе еще налью.
Он деловито взялся за бутылку и плеснул себе вторую порцию. А Сема тем временем дал распоряжение помощнице.
— Ты вообще как? — спросил Виталя, пригубив и вальяжно откинувшись на спинку кресла.
— Как видишь, неплохо.
— Да как раз я вижу, что фиговенько.
— Потому что тот же дрищ в стоптанных кедах?
— Не, это твой выбор, ты всегда был скромнягой… Но офис у тебя так себе. Работников мало. И я навел справки — ни один важный человек тебя не знает, то есть работаешь на нищебродов.
Сема коротко хохотнул. Он отвык от таких людей, как Виталя. Хотя даже в те времена, когда их семья купалась в роскоши, подобных было немного. Все больше нормальные. Но попадались даже горничные с пафосом. Они свысока посматривали на тех своих коллег, что убирались в обычных коттеджах из жалких четырех комнат.
— Я занимаюсь любимым делом и получаю за это деньги, которых мне вполне хватает, — спокойно ответил Семен. — А как твоя жизнь протекает?
— Шикарно. — И с ухмылкой добавил: — Как видишь! — А затем обвел себя свободной от стакана рукой, как экскурсовод статую Давида.
— Работаешь?
— Занимаюсь разными проектами. Инвестирую.
«Папины деньги», — мысленно добавил Семен. Старший Пименов взлетел так высоко, что шея затечет, пока смотришь, где он оказался. «Форбс» каждый год его включает в список богатейших людей России. Не в ТОП-10, но тридцатку он много лет не покидает. Не так давно занялся политикой. Еще женился на баронессе и метит также в высшее общество Англии.
Если бы он явился сейчас к Семену, тот не стал бы с ним разговаривать. Если бы Уголовного кодекса не боялся, долбанул бы его по голове чем-то тяжелым.
Старший Пименов был единственным человеком, которого он ненавидел. Но дети за отцов не отвечают. И Виталя просто ему как человек не нравился. Однако встретился с ним, предполагая, что тот сможет принести доход его фирме и вывести на новый уровень.
Конечно, не нищеброды были клиентами Ткачева, но люди в средствах, пусть и немалых, ограниченные, имеющие традиционные вкусы, стремящиеся скорее к комфорту, чем к красоте и необычности… А он хотел творить… Или все же вытворять?
— Сейчас я задумал нечто грандиозное, — продолжил Виталя, допив вторую порцию виски и заметно порозовев.
А тут и помощница Семена явилась с подносом. На нем крекеры, оливки, твердый сыр.
— Что, икры нема? — повесил уголки своего рта Пименов. — М-да… А говоришь, все хорошо. Бедненько у тебя, Сема! Но я помогу тебе выйти на новый уровень.
— А можно ближе к делу? У меня куча дел.
— Отмени все. Перед тобой тот, кто прославит тебя и, как следствие, сделает богатым.
Семен предполагал услышать что-то вроде: «Войди со мной в долю, и через кратчайший срок мы не только отобьем затраты, но и получим прибыль».
Перед тем как встретиться с Ткачевым, он наверняка навел справки и сделал вывод, что у того средства имеются. А вот у самого Витали как знать… У отца новая семья, трехлетний ребенок. Опять же на плотно засиженную политическую жердочку даром не вскочишь. А содержать великовозрастного детину-транжиру ох как накладно… Да и надоело. Сколько можно?
«Если я прав и мне сейчас представят бизнес-проект, откажусь, — сказал себе Семен. — Даже если предложение будет заманчивым. С кем угодно в долю войду, только не с младшим Пименовым…».
— Я уже говорил, что задумал нечто грандиозное? — спросил Виталя, после того как прожевал горсть оливок.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
