— Переживу.
Есть вещи пострашнее. Вот только дрейгу это неинтересно.
— Алтарь жертвы не принимает, а рабыня мне не нужна. Боюсь, что воткнешь нож в спину. Выходит, тебе и предложить нечего, — неожиданно произнес мужчина, отступая.
Игре конец. Ему наскучило.
Сердце словно рухнуло вниз.
Силы разом оставили. Хотелось кричать, выть, биться в истерике. Но вместо этого я застыла столбом, до боли стиснув зубы и смотря в спину своему мучителю.
— Пожалуйста…
Молить бесполезно, но и отступить я не могла. Последний шанс, последняя попытка.
— Меня не пронять женскими слезами и мольбами, — не оборачиваясь, сообщил он, возвращаясь к дивану.
Но у меня еще был козырь.
Последний.
Глубоко вздохнула и выпалила, боясь передумать.
— Я тайрифи.
Замер.
Надо же, мне удалось достучаться до него.
Тайрифи… самое ценное, что осталось у нас. Самое дорогое и важное. Да, такого мне точно не простят. Но плевать. Мне на все плевать. Я готова была идти на риск, готова была поставить все на карту, лишь бы спасти ее.
Дрейг уже повернулся, медленно, очень медленно двигаясь в мою сторону.
А вот выпад был резким. Он схватил меня за левую руку, чуть повыше локтя, отодвигая другой рукой край рукава возле запястья, чтобы оголить идентификационную печать… клеймо.
Прикосновение к центру большим пальцем и кожа нагрелась, активируя паспорт генома. Небольшая голограмма, содержащая в себе всю информацию, засветилась над рукой. Дрейг быстро проглядел ее и покачал головой.
Я лишь молча наблюдала за ним и ждала дальнейших действий.
Ноготь на указательном пальце удлинился прямо на глазах. Именно им монстр полоснул по моей ладони, оставляя глубокую царапину, которую тут же заполнила кровь.
Больно.
Я тихо ахнула и дернулась, пытаясь вырваться, но хватка была слишком сильной.
Дрейг наклонился и слизнул капельку. Всего одну. Коснувшись горячим языком моей кожи.
— Отголоски, — произнес несколько разочаровано.
Я другого и не ожидала.
— Вы А'Рэ *, - спокойно ответила ему, опуская руку и сжимая кулак, чтобы хоть как-то остановить кровь. — Любой другой не почувствовал бы даже отголосков.
Дрейг чуть склонил голову, внимательно меня изучая.
— Подпольная операция?
Чувства скрыть не удалось.
Воспоминания накрыли с головой. Холод операционной, блеск инструментов, пустые глаза врача, склонившегося надо мной. Голос матери, приказывающий молчать и не кричать. Но мне так больно, что я ее почти не слышу, задыхаясь от собственных криков.
— Да.
— Интересно. — Дрейг снова закружил вокруг меня, разглядывая, принюхиваясь. — Очень интересно. Ты знаешь, какова ответственность за сокрытие?
— Да, — кивнула, спокойно встречая его взгляд. — И вы можете хоть сейчас сдать меня жиглам. Только одна маленькая деталь: тогда тайрифи ускользнет. Сколько еще их осталось на Тэросе?
Кивнул и вдруг спросил:
— А она? Айрин не так ли? Она тоже тайрифи?
Я тяжело сглотнула и мотнула головой.
— Нет.
Я хорошо помнила разочарование отца и Макса, когда пришли данные обследования. И, конечно, во всем обвинили именно меня. Я никому тогда не сказала, что была рада отрицательному ответу.
Дрейг молчал, и я пошла в наступление.
— Вам известно, что без моего согласия блокировку не снять. Что я в любой момент могу запустить процесс саморазрушения. Я предлагаю сделку. Вы спасете Айрис, а я дам вам то, что вы все так жаждете.
Он не спешил с ответом, наслаждаясь моими мучениями.
Снова отправился к дивану, сел в него, беря в руки бокал.
— Я видел ее карту. Четвертая стадия лихорадки Алларии…
Я отлично понимала, что дрейг хотел этим сказать. Что шансы выжить есть лишь на первой, редко на второй. И никогда на последних. Ей осталось от силы пару месяцев.
— Но вы дрейг и вы можете…
— Спасти, — задумчиво протянул он, перебив меня. — Возможно. Но ты уверена, что хочешь этого?
— Что? Да, конечно, я…
— Ты примешь возможные последствия?
— Я приму все, что угодно, если она будет жить.
— Это я уже понял… Тайрифи… Хорошо же они спрятали тебя.
Я лишь неловко пожала плечами.
— Как смогли.
— Ты же не расскажешь кто, где, когда?
— Нет.
— Наверняка Фил приложил к этому руку.
Я лишь промолчала. Не подтверждая и не опровергая его слова.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Я принимаю твои условия, София Трэкот.
Сначала мне показалось, что я ослышалась. Так боялась поверить, что удалось, что получилось. Даже дышать было страшно. Вдруг вздохну, моргну и надежда растает, как дым.
— Вы принимаете? — прошептала тихо и облизнула пересохшие от волнения губы кончиком языка. — Вы действительно принимаете?
— Ты думала, я откажусь от тайрифи? Но для начала нам необходимо кое-что прояснить.
— Да, да, конечно, — быстро закивала я, готовая в этот момент на что угодно. — Я вас слушаю.
— На то, чтобы попытаться ее спасти, мне понадобится около четырнадцати дней. Четвертая стадия слишком запущена, шансов и так мало.
Я кивала, сосредоточившись лишь на первой фразе.
Он ее спасет! Спасет!
А остальное неважно.
— И все эти четырнадцать ночей ты будешь проводить здесь. У меня.
Я тяжело сглотнула.
— Но… тайрифи, — пробормотала растеряно.
— Знаю, — прервал дрейг мой лепет, раздраженно махнув рукой. — Я не собираюсь с тобой спать. О нет… у меня совсем другие планы.
От того, как он улыбнулся, у меня затряслись колени, но я лишь еще выше задрала подборок.
Да, глупость подумала.
Дрейг не будет со мной спать. Ему нужна живая тайрифи. Для постельных утех у него есть другие. Я знала об очередях и отборах на право делить с ним постель.
Но также я не забыла те иссушенные, сморщенные тела, покрытые морщинами, седые волосы и неожиданно яркие, молодые глаза. Шесть лет назад отец таскал меня по больницам, показывал тех, кто отдал молодость и жизнь за богатство. Пытался получить от них жалобы, но ни одна не согласилась.
Кто-то считал, что это небольшая расплата. Они есть и сейчас. Когда тебе грозит смерть в нищете на окраинах города в куче мусора, то выбора особого нет.
