— Скоро приедет ваш отец, — сказала Далва, хорошо знающаясуть взаимоотношений братьев. — Вы такая красивая пара! Ваша мать всегдавеселилась, когда гости не знали, кто из вас кто, и терялись, увидев двухабсолютно одинаковых мальчиков. Она любила загадывать всем знакомым этузагадку — отгадайте, где Лукас, а где Диогу! Догадаться можно было толькослучайно.
Но одинаковыми братья выросли лишь внешне.
Диогу улыбнулся и снова поцеловал няню, но Лукас осталсяпо-прежнему мрачным. Его собственная судьба казалась ему несправедливой, мирон видел исключительно в темных тонах и редко радовался чему-нибудь.
' Бедный мальчик! - грустно подумала Далва.
Унего сложный характер... Ему тяжело, он мучается, но,скорее, мучает себя сам. Никто не виноват в его страданиях... Но как же емупомочь?.. Хотя о чем это я? Ему не в силах помочь никто, кроме него самого. Аон сам как раз не настроен выручать себя из ловушки, которую сам для себяустроил... Бедный мальчик.
— Далва, — услышала она снизу голос хозяина.
- Приехал отец, - улыбнулась она братьям.: И они отправилисьвниз. Первым весело бежал Диогу, а за ним нехотя плелся Лукас заставляя себяидти.
Леонидас Феррас любовно осмотрел сыновей. Сегодня у него былзапланирован довольно серьезный разговор с ними. Они выросли, и им скоропредстоит брать в руки отцовское дело. Именно для этого Леонидас и решилпривезти их к себе в офис.
Там Феррас, усадив сыновей напротив себя, объявил им, чтохочет в них обоих видеть свое продолжение. Его заветная давняя мечта — увидетьпосле окончания учебы Диогу во главе отцовской компании (он изучалуправление), а Лукаса — адвокатом компании (он изучал право).
Сыновья выслушали все молча. Диогу про себя восторженносогласился с замыслом отца — ему действительно понравилась эта идея. Она тешила
его самолюбие и давала простор фантазии. И уже даже рукичесались начать что-нибудь делать, прямо сейчас... Но Лукас насупился ещебольше. Он терпеть не мог право и стал изучать его исключительно под давлениеми влиянием отца. Лукас мечтал стать музыкантом. Но отца такой выбор сына невдохновлял, так же, как и брата.
— Мне эта мысль совсем не нравится, — пробормотал Лукас. -Почему надо все всегда решать за меня? Ты прекрасно знаешь, кем я хочу быть...
— Интересно, тебе хоть что-нибудь нравится? — съязвилвредный братец.
Но прежде, чем Лукас ответил, отец, улыбаясь, поспешилпогасить очередной конфликт.
— Сын, ты у меня романтик, — сказал он. — Это неплохо, нопрофессия музыканта не для
Феррасов! Мы совсем другие люди...
— Конечно, — с готовностью поддержал отца Диогу. — И ведьмузыкой себя не прокормишь!
Ты должен это понимать и думать о будущем, у тебя впередижизнь.
Он рассуждал, как многоопытный умудренный жизнью человек.Раздраженный Лукас готовился броситься в новую атаку на брата, но тут позвонилтелефон. Отец снял трубку, и братья неожиданно обратились в слух, поглядываяна старшего Ферраса с любопытством. А он сразу резко изменился, заговорилдругим тоном. Что это с отцом?.. Таким они его никогда еще не видели.
Иветти, несколько раз повторил он ласково женское имя такимтоном, словно само его звучание было для Леонидаса необычным и замечательным.Близнецы многозначительно переглянулись, забыв о своей ссоре. Интересно... Эточто-то новенькое... У отца появилась женщина?.. Хотя, наверное, их у него былоза то время, что он жил один после смерти жены, матери двойняшек, немало.Взрослеющие сыновья об этом догадывались. И все-таки он никогда раньше так недемонстрировал свои чувства, всегда скрывал свои связи от сыновей. А здесь...Нет, здесь явно что-то другое... Что?..
«Львеночек» — произнесла незнакомая женщина в трубку, и этонеожиданно ясно услышал сидевший ближе к отцу Диогу. Отец заметил, что сынрасслышал, как его называет дама, и поспешил немного отодвинуться. Даже слегкапокраснел.
Диогу усмехнулся и вновь выразительно взглянул на брата.Его взгляд говорил яснее ясного — как бы нам поскорее познакомиться с пассиейотца?.. Лукас ухмыльнулся в ответ и кивнул, подтверждая, что тоже не против ееувидеть.
Близнецы — это довольно загадочное явление. Практически этоодин человек, просто волей судьбы разделившийся на двоих. Именно поэтому онивсегда хорошо понимают друг друга, любят друг друга, бывают очень привязаныдруг к другу. Хотя братья Феррас часто спорили и ссорились, закон тяготениядвойняшек распространялся и на них. И, поругавшись, они оба тотчас жалели освоей вспышке и торопились помириться, в глубине души хорошо зная, что каждыйиз них тоскует и скучает в одиночку, без брата.
Наконец отец опустил трубку и внимательно посмотрел насыновей. Они ерзали на стульях от любопытства. Неужели сейчас они услышат нечто
важное?! О женитьбе отца, например?.. Знает ли об этойженщине Далва?.. Надо спросить...
— Я собираюсь ехать в Марокко вместе с Ал-биери, вашимкрестным. Он хочет навестить своего старого, еще со времен учебы в колледже,друга Али, — сказал он. — По дороге он еще решил заехать в Египет. Не поехатьли вам с ним вместе? А я прилечу прямо в Фес.
Братья вновь переглянулись и дружно улыбнулись отцу.
— Ура, едем! — ответил за двоих Диогу. — Нас ждут пирамиды,пески и красавицы в чадрах! Ура, ура! Классное предложение, отец! Кто же отнего
откажется? Нам здорово повезло!
Лукас согласно кивал. И от его мрачного настроения почти неосталось следа. Так, еле заметные отголоски...
Глава 2
Жади печально смотрела из окна на своих бразильских подруг.Они пришли звать ее на дискотеку. Здесь, в бедном квартале Рио-де-Жанейро, нетак давно открывшаяся дискотека стала самым замечательным, просто-такироскошным праздником для молодежи. Но надо же было так неудачно сложиться...
Жади росла с матерью-мусульманкой, которая стараласьвоспитать дочь в традициях ислама. Правда, в Бразилии это удавалось не слишком— здесь все росли свободно и жили легко, не обращая внимания на заповеди тойили иной религии. Но мать Жади Саула этим возмущалась, постоянно носиламусульманскую черную чадру и строго следила за дочерью.
Вот и сегодня она, очень не вовремя, по мнению Жади,вернулась домой с рынка, а потому встретилась с подругами дочери и тотчасразузнала причину их визита. И затем вежливо им объяснила, что Жади не ходитна дискотеки, потому что этого не позволяет их религия. Жади сразу надулась истала ныть над душой у матери, упрашивая ее разрешить сходить на дискотеку.Подумаешь, какое преступление! Все ходят — и ничего! При чем тут Ислам? Жадине хотела признаваться матери, что уже не раз там бывала с подружками. Она вообщене понимала, почему мать по-прежнему упорно держится за свою религию и следуетлишь ее законам.
