— Боже, Дебора! Не могу поверить, что это ты! Сколько лет прошло?
Подошел официант.
— Натака тембо вариди, тафадхали, — сказал ему Терри, заказывая пиво.
— Почему ты не писала, Деб? Ты уже давно в Кении или только приехала?
— Я думала, ты погиб, — только и смогла вымолвить она.
Он рассмеялся.
— Черта с два! Нет, серьезно, Деб. Я помню, как ты на похоронах своей тети заявила, что не поедешь в Америку. А на следующий день тебя уже не было в Кении. Что случилось?
Дебора попыталась вспомнить. Похороны Грейс. Она решила отказаться от стипендии и, должно быть, разболтала об этом всем. Она выдавила из себя улыбку.
— Женщинам свойственно менять свои решения. Я все же уехала в Калифорнию.
— И все эти годы ты ни разу не была в Кении?
— Нет. — Она, все еще пребывая в состоянии шока, смотрела на него. Сколько воспоминаний нахлынуло на нее! — Терри, я не понимаю. Я действительно думала, что ты погиб. В агентстве сказали, что твоя семья погибла в автокатастрофе.
С его красивого лица исчезла улыбка.
— Погибла.
Принесли пиво. Он открыл бутылку и вылил ее содержимое в высокий стакан. Затем взял сигарету и прикурил от зажигалки, которая висела у него на шее в кожаном чехольчике. Он глубоко затянулся и, отвернувшись в сторону, выпустил струю дыма.
— Папа, мама, дядя Ральф и две мои сестры, — сказал он, — все погибли. Они ехали в сафари-клуб. Один из этих чертовых матату, пытаясь обогнать другого матату, врезался в них. В той машине погибли двенадцать человек. — Он горько усмехнулся: — Представляешь, я должен был ехать вместе с ними, но у меня спустило колесо по дороге из Найроби, и они поехали без меня. Я поехал в сафари-клуб и наткнулся на место катастрофы. Их как раз заносили в кареты «скорой помощи».
— Ох, Терри, мне очень жаль.
— Эти дороги, черт бы их побрал, — сказал он, вертя на столе стакан. — Понимаешь, они не ремонтируют их. С каждым годом дороги становятся все хуже, скоро не останется ни одной, а им наплевать.
— Поэтому ты продал агентство?
— Продал? Черта с два! Агентство «Дональд-Тур» — одно из самых прибыльных предприятий в Восточной Африке! С чего бы мне его продавать?
— Я заходила сегодня утром в агентство, и мне сказали, что теперь им владеет некий мистер Магамби.
— А, это. — Терри покраснел и рассмеялся. — Мистер Магамби — это я. Я поменял фамилию. Так что теперь я не Дональд.
— А зачем ты это сделал?
Он окинул взглядом террасу.
— Знаешь что, Дебби, — тихо произнес он. — Ты сейчас занята? Поехали ко мне в гости, а? Познакомлю тебя с женой. Я теперь живу в Найэри, тут недалеко.
Дебора, проследив за его взглядом, увидела двух африканцев в простых льняных костюмах, которые сидели за угловым столиком, пили чай и тихо разговаривали.
— Кто это? — спросила она.
Терри бросил на стол шиллинг и отодвинул стул.
— Пошли, дорогуша. Моя машина у главного входа.
Идя по пустынной тропинке, ведущей к главному корпусу отеля, Терри сказал:
— Это люди из Специального отдела. Нынче в Кении нужно следить за тем, что ты говоришь. — Сев в машину и выехав на главную дорогу, Терри спросил: — Как ты добралась сюда? Надеюсь, ты не сама за рулем!
— Я наняла водителя с машиной. Я его отпустила на сегодня.
— Зачем ты приехала? В отпуск? Решила прокатиться по местам былой славы? Ты удивишься, увидев, как все изменилось. Ну, возможно, чисто внешне Кения мало изменилась, а вот внутренне — просто диву даешься.
Проезжая мимо кладбища, где был похоронен дедушка Терри, сэр Джеймс, Дебора погрустнела. Его бабушка, Люсиль, которую ни он, ни она не знали, была похоронена в Уганде, так же как и его тетя Гретхен. Неужели Терри был последним из Дональдов?
— У тебя есть дети? — спросила Дебора, желая получить ответ на мучивший ее вопрос.
— Да, мальчик и девочка. Но ты не ответила на мой вопрос. Что привело тебя в Кению?
— Ты помнишь Маму Вачеру, знахарку, что жила в хижине на поле для поло?
— Эту странную старушенцию! Еще бы, конечно, помню. А что, она еще жива? Боже, ей, наверное, лет сто!
Дебора рассказала ему о письме, которое ей прислали монахини.
— И чего она от тебя хочет, как думаешь? — спросил Терри, ведя машину по разухабистой дороге.
— Понятия не имею. Завтра утром поеду в миссию и выясню это.
— Ты приехала в Кению навсегда? — спросил он, покосившись на нее.
Его вопрос удивил ее. «Так ли это? Приехала ли я сюда жить?»— внезапно подумалось ей.
— Не знаю, Терри, — честно ответила она.
Они подъехали к высокому забору из металлических звеньев, на котором висели знаки: «Хатари! Опасно! Злые собаки! Оставайтесь в машине и сигнальте».
— Даже здесь? — вырвалось у Деборы, когда аскари открыл им ворота.
— Кению накрыла волна преступности, Деб. С каждым годом становится все хуже. Все из-за перенаселенности. Кения ведь занимает первое место в мире по рождаемости. Ты знала это?
— Нет.
— Не хватает земли, чтобы прокормить всех. Кения становится страной юных головорезов. Не сомневаюсь, ты видела их на улицах Найроби, молодых африканцев, которым нечем себя занять. Если бы ты знала, сколько напастей сыплется на головы невинных туристов! Я всегда предупреждаю своих клиентов не ввязываться ни в какие авантюры с незнакомцами. Про дамские сумочки и говорить нечего — стащат, и глазом не успеешь моргнуть.
— А куда смотрит полиция?
— Полиция! Заплатишь маджендо — будет тебе полиция. Но я нашел другой, более действенный способ культивировать в своих работничках честность. Как только у моего клиента что-нибудь пропадает, я сразу пускаю слух, что собираюсь позвать колдунью-знахарку. На следующее утро украденная вещь тихонечко подбрасывается владельцу.
— Неужели подобные страшилки все еще действуют?
— Действуют — не то слово.
Они остановились в пыльном дворе, по которому дефилировали африканцы с собаками. Дом оказался очень старым, периода первых поселенцев, с побеленными стенами и соломенной крышей, большим, длинным, низким и немного, как казалось, кривоватым. Но он был в хорошем состоянии, недавно отремонтированным и ухоженным.
— У меня три дома, — объяснил Терри, когда они вошли внутрь. — Один в Найроби, второй на побережье. Но семья живет здесь. Это самое безопасное место.
Внутри было прохладно и темно; комната с низким потолком и полированными деревянными дверьми была уставлена кожаными диванами и охотничьими трофеями. Африканец, одетый в брюки цвета хаки и пуловер, сервировал стол к чаю.
