и уходить, когда мне заблагорассудится, — сказал он, — но я единственный». И все же у путешественников не было другого выбора, кроме как искать где-нибудь вход. Ибо Ниривиэль также предупредил их, что команда «Чатранда» близка к тому, чтобы сломаться.
— Сорок три человека сдались чуме. Сорок три человека заперты в клетках, превратились в безмозглых зверей. Плаппы и Бернскоуверы убивают друг друга в темноте, и наркоманы показывают свои лица при дневном свете, и есть только один дурак-доктор для лечения их всех. Предатель Фиффенгурт назначен капитаном, и сержант Хаддисмал подчиняется его воле. Или делает вид, что подчиняется. Но это только потому, что нет другого лидера, которому бы доверяли моряки. Не с тех пор, как был убит капитан Роуз.
— Дикой сумасшедшей, — добавил Герцил, — которая появляется из ниоткуда, пробирается ночью в его каюту, убивает Роуза и его стюарда и мгновенно заболевает разум-чумой. Неплохая сказка, не правда ли? Мой меч Илдраквин и раньше приводил меня к трупам, но никогда к такой загадочной смерти.
— Я говорю вам только то, что утверждают другие, — сказала птица. — Леди Оггоск говорит, что женщина невиновна, но ее нашли наедине с трупами, с ее рта и рук капала кровь.
— Что говорит твой мастер? — спросила Таша.
— Спроси его сама, но не жди ответа. Я даже не могу... — Ниривиэль замолчал, словно ошеломленный собственными словами.
— Продолжай, — сказал Рамачни.
Сокол посмотрел на него сначала одним глазом, потом другим.
— Мы за тысячи миль от Императора Магада, — наконец сказал он. — Арквал могуч, но разве он могущественнее Бали Адро? Должен ли он пытаться быть таким, или он только разрушит самого себя, как это сделал Бали Адро? Мастер Отт говорит, что Арквал однажды будет править миром, что эти коррумпированные земли Юга рухнут, и останемся только мы, наследники всей власти. Но мастер Отт велел мне сорвать лорда Талага с неба.
Птица хлопнула крыльями и заерзала на перилах:
— Я мог бы убить его. Ползун так медленно летает на своих хрупких крыльях. Но я сам слышал, как Талаг умолял островных ползунов отпустить «Чатранд». Какой смысл его убивать? Было ли это просто потому, что он смутил мастера Отта? Но мастер Отт — не Император, хотя для меня он был больше, чем Император. Я не убил Талага. Я отпустил его на остров, и мастер Отт, должно быть, уже знает об этом. Мастер Отт знает, что я солгал!
Внезапно птица с тревогой закричала:
— Куда он делся, куда он делся? Никто на борту мне не говорит. Он умер или просто отказывается от моих услуг? Как он мог, когда он говорил, что доверяет мне, как своим собственным глазам? Он сказал это, и даже больше. Он сказал, что я — единственная совершенная вещь, которую он когда-либо создал.
— Сандор Отт не создавал тебя, Ниривиэль, — сказал Рамачни. — Я надеюсь, настанет день, когда ты поймешь, что ты сам себе автор, и что твоя история может продолжаться и без него.
— Мы как братья, сокол, — сказал Герцил. — Твой мастер однажды сказал мне то же самое, прежде чем отправить меня убивать.
— Мы не братья, — сказала птица. — Я люблю своего мастера и буду сражаться за Аметриновый Трон. Ты предатель. Ты подвел его, ты солгал... — Сокол замолчал, сбитый с толку. — И все равно мы должны быть... разумными. В конце концов, мы проснувшиеся существа.
— Разумного на сегодня вполне достаточно, — сказал Рамачни. — Пойдем, составим план.
Два склянки: до рассвета еще час. Приближался прилив, и течение воды в проливе замедлилось почти до полной остановки. Обе луны закатились, и хотя Красный Шторм все еще пульсировал и мерцал, его свет не проникал в бухту. «Чатранд», пытавшийся сберечь ламповое масло (наряду со всем остальным), стоял в темноте. Это была двенадцатая ночь противостояния, и она должна была стать последней.
На вершинах утесов икшели из Стат-Балфира несли вахту, высматривая корабль селков, который с очевидным намерением приплыл к устью их острова, но был предупрежден людьми об опасности. «Обещание» погасило ходовые огни, но если бы оно попыталось войти в бухту, они бы узнали об этом: их глаза могли видеть такой большой корабль даже при свете звезд, даже при самом тусклом свечении, отбрасываемом Красным Штормом.
Но они не могли видеть спасательную шлюпку.
Без парусов и мачт она скользила, влекомая двадцатью пловцами-длому, которые держали под водой все, кроме головы, которую поднимали только для того, чтобы глотнуть немного воздуха при необходимости. Они проплывали над подводными рифами, среди темных косяков рыб, черных теней более крупных существ, ведя лодку по коралловому лабиринту. Только в самых глубоких впадинах волн лодка ударялась о коралл с глухим стуком, который разносился на небольшое расстояние, но недостаточно далеко.
В лодке Таша сидела на корточках между Рамачни и Герцилом. За ними сидели Нипс и Пазел, а за ними Болуту, настоявший на своем.
— Вы слышали Ниривиэля, — сказал он им. — Игнус Чедфеллоу не в силах лечить. Может я и ветеринарный врач, но треклято хороший. И чем скорее я окажусь на борту, тем скорее смогу помочь.
Он и Рамачни были единственными, кого Герцил не измазал сажей. Лодка у него тоже почернела до самой ватерлинии. Эта линия была бы выше, если бы не последний предмет в лодке: Нилстоун, все еще находящийся в безопасности в защитных оболочках из стекла и стали, сделанных Большим Скипом. Сегодня Камень казался тяжелее свинца. Куда бы они его не передвигали, он становился самым низким местом в лодке.
Пролив длиной в полмили казался мучительно длинным. Некоторые рифы имели форму стен, другие — скалистых вершин холмов. Длому приходилось петлять среди них, нащупывая дорогу в темноте, держась подальше от каких-либо бугорков или выступов кораллов и никогда не поворачивать в сторону скал.
Лунджа была в воде, руководя пловцами, потому что была самой сильной из них всех. После того, как «Обещание» спустило на воду спасательную шлюпку, она подплыла к ним и положила руку на планшир.
— Мы почти все в наших упряжках, — сказала она. — И у нас есть ножи. Если кто-нибудь из нас запутается в рифах, мы освободимся, чтобы остальные могли плыть дальше, и снова привяжемся, когда сможем.
— Запасные веревки уже закреплены, — сказал Герцил. — Будьте предельно осторожны, сержант! Возможно, не все опасности исходят сверху.
