Книга Ангел-наблюдатель - Ирина Буря

Тоша начал приподниматься со своего места — я схватил его руку, резко дернув вниз.

— Сидеть! — прошипел я. — Сейчас все испортишь! Это решение должно не от нас прийти.

По комнате пронеслась легкая рябь перешептываний. Величавая личность за центральным столом насупилась, то втягивая, то выпячивая губы. Я затаил дыхание.

— По данной ситуации предложение есть у меня, — вдруг послышалось из плотной массы озадаченно-растерянных лиц, и из середины ее поднялась женщина. Которую я сразу узнал. С ужасом.

— Это кто? — повернулись ко мне с одинаково настороженными лицами Тоша с Максимом.

— Руководитель Анабель, — простонал я.

— Татьяна? — У Тоши просветлело лицо.

Я только кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не закрыть руками свое.

— Ну, тогда все в порядке! — ухмыльнулся Тоша, уверенно складывая руки на груди.

Я спрятал свои под стол.

— Я предлагаю, — как всегда, громко и безапелляционно заговорила руководитель Анабель, — направить обсуждаемых исполинов в обучение к курируемому мной ангелу-хранителю. И сразу же перейду к обоснованию такого предложения. У нее двадцатилетний стаж пребывания на земле и практически такой же — в видимости и в прямом взаимодействии с ее подопечным. Также она работает в тесном контакте с двумя другими хранителями, которые — под ее руководством — постепенно и взвешенно открыли глаза на свою природу закрепленным за ними людям. И даже сумели внушить им глубокое уважение к своей миссии и фактически сумели превратить их в своих верных и, в то же время, сдержанных последователей.

Я посмотрел на своего руководителя с нескрываемой обидой. Обо мне то же самое — слово в слово! — сказать нельзя было? И с тем же предложением выступить? Он сделал мне страшные глаза, дернув вперед челюстью. И я вдруг понял, что для него выступление руководителя Анабель уж никак не явилось неожиданностью.

— В пользу моего предложения, — выставила та зубы в уверенной усмешке, — говорит и тот факт, что мой ангел знакома с вызвавшими столько разногласий исполинами. Откуда следует, что нам не придется разрабатывать способы безболезненного их перемещения к ней под контроль и таковое вряд ли вызовет у них открыто отрицательную реакцию. Таким образом, все преимущества налицо: вывод исполинов из зоны острого конфликта, снятие напряжения в них сменой обстановки, демонстрация им плодотворного сотрудничества наших сотрудников с людьми и принятия последними наших идеалов и методов работы. Каковые, как мне кажется, — надменно вскинув бровь, она повернула лицо к старичку, — самым замечательным образом могли бы лечь в основу возложенной сегодня на отдел наблюдателей миссии.

По комнате пронеслась физически ощутимая волна облегчения, и то тут, то там забулькали оживленные разговоры.

— На том и остановимся, — решительно объявила центральная личность. — До получения результатов следующей стадии этого частного эксперимента.

Все зашевелились, вставая. Мы с Тошей и Максимом переглянулись, не зная, что делать. Стас тоже поднялся и направился к выходу, сделав мне на ходу какой-то непонятный знак глазами. Обернувшись ему вслед, я вдруг обнаружил, что внештатники у нас за спиной куда-то делись.

— Пошли, что ли? — неуверенно глянул я на Тошу и Максима.

— Попробовать можно, — пожал плечами последний.

Бочком-бочком мы двинулись к двери. До которой добрались беспрепятственно. И в коридор тоже. Уже полный оживленно болтающего и не обращающего на нас никакого внимания народа. Быстро глянув направо и налево, я незаметно кивнул в сторону моей комнаты. В нее нас тоже всех троих пустили — приоткрыв дверь, я придержал ее для Тоши и Максима, чтобы она за мной, прямо у них под носом, не захлопнулась. Когда они, не задержавшись ни на мгновенье, переступили порог, я юркнул туда же.

— Ну, и кого из вас я на этот раз должен благодарить? — раздался из центра комнаты ядовито-ворчливый голос невидимого за спинами Тоши и Максима Стаса.

— Стас, да ей Богу…! — забормотал Тоша.

— Я спрашиваю, кто наблюдателя уложил? — В тоне Стаса появилась профессиональная хлесткость.

— Да никто его не укладывал! — шагнул я вперед. — Сам, придурок, под окно влез, а оно открылось… от ветра… случайно…

— Значит, все-таки ты, — расплылся Стас в удовлетворенной ухмылке. — Ну, и что теперь делать? Одной рукой нужно тебе по уху дать, другой — к груди, по-отечески, прижать.

— Тогда лучше вообще без рук, — проворчал я, чуть отступая назад.

— Нет, не лучше, — ступил рядом со мной Максим, протягивая Стасу руку. — Спасибо.

— На здоровье, — буркнул Стас, встряхнув ему руку так, что тот чуть не рухнул. — Вопрос только, на чье и как надолго. Когда вы, наконец, поймете, — заговорил он серьезно, переводя взгляд с одного нашего лица на другое, — с каким огнем играете? Сегодня я, похоже, все запасы влияния исчерпал. И наблюдатели вам этого не забудут — они каждый ваш жест теперь под микроскопом рассматривать будут.

— Среди них тоже приличные встречаются, — вскинулся Тоша.

— Где? — резко повернулся к нему Стас. — Там? — ткнул он большим пальцем в пол. — А решения принимают там! — Кулак его с отставленным пальцем метнулся к нам, указывая на дверь. — Я смогу наблюдателей контролировать, но только контролировать. Значит, так, — тяжело вздохнул он, — донести это все до мелких, во всех подробностях, выхода уже другого нет. Под блоком и в непредсказуемом месте. И чтобы все подступы к нему хотя бы на сотню метров просматривались.

— Э… — закряхтел Тоша.

— Ну-ну, — фыркнул Стас, — что еще скажете? Я помню, что вы ни единым словом… Но только объясните им, как хотите, в головы им вбейте, что до совершеннолетия полную ответственность за них с вас никто не снял. Если загремите, то все вместе. А Марина с Татьяной что…? — Он вдруг мучительно сморщился. — Все остальное при ближайшей встрече, а сейчас идите, ради всего святого, отсюда! Только там сразу кричите, что это вы, — у него мелко задрожал подбородок, — прямо у баррикады. А то чует мое сердце, что Марина сперва стрелять будет, а потом спрашивать, кто идет.

Я вдруг отчетливо вспомнил, что каждая минута пребывания Татьяны вне моего мягкого и ненавязчивого контроля всегда грозила мне новым дисциплинарным расследованием. А после сегодняшнего — не исключено, что сразу трибуналом.

— А где они, у нас? — спросил я на всякий случай, хватая Тошу и Максима за локти.

— А где же еще? — криво усмехнулся Стас. — По крайней мере, я теперь точно знаю, где главный штаб объединенных сил сопротивления расположен. Только я! — вскинул он обе руки, когда я дернулся к нему.

Последнее, что я успел подумать — слава Богу,