class="p1">— Ой не знаю… Ты мне живым как-то больше подходишь. Лучше обними меня для храбрости.
— Просто обнять? — засомневался я.
— Просто обнять, — утвердительно ответила Настя.
— Может, лучше не просто? — задумчиво спросил я. — Чтобы точно храбрости хватило?
Настя вздохнула и закатила глаза:
— Так! Что ты торгуешься? Я тогда вообще никуда не пойду!
— Отличная идея! — обрадовался я. — Я именно это и имел в виду.
— Блин, Марк. Я не это имела в виду. Ладно, всё, я ушла!
Я понял, что простым «Стоять!» уже не отделаюсь, пришлось догонять и обнимать. Ну, там… И так далее — для храбрости. Исключительно для храбрости!
Настя всё же вскоре ушла.
Теперь я и сам был довольно храбр — даже ставни открыл. Я понял, что у меня есть друзья, которые мне помогут, если я сам не справляюсь. Даже если я их об этом не попросил. Пусть даже просто советом, но правильным советом — не бездумным.
Это оказалось очень приятно — осознавать, что кто-то готов тебе помочь, даже если ты об этом не попросишь. Чертовски приятно!
А девушка? Девушку придется выкрасть, что ли? Если у неё ничего не получиться. Я ж сказал, что «взял»? Значит, взял уже. Моя. Если кто-то несогласен — буду разбираться по ходу дела.
Часть 3
Глава 38. До конца
Настя
Когда за Настей закрылась дверь, улыбка сползла с её лица. Ей стало страшно — всё то, от чего убегал Марк, теперь легло на её плечи. Теперь ей надо выстоять — выстоять перед самым грозным человеком во всей Яренке, выстоять перед Традицией, доказать своё право на выбранный Путь, да ещё и уйти так, чтобы не сжечь мосты за собой.
Ещё до того, как она пришла к Марку, она прокручивала в голове разные варианты разговора с отцом о том, что она хочет поехать в Орден Ниев. Но ни один из них не давал ей полных гарантий, что отец согласиться исполнить её желание и на этот раз, зато выставляли Настю в невыгодном свете по той или иной причине. Прежде чем играть в эту опасную игру, она решила всё же прояснить для себя раз и навсегда: нужна она Марку или нет, возьмёт он её с собой или нет. О том, чем закончится это их совместное путешествие, она вообще старалась не думать, считая, что сначала надо в него отправиться! Не думала она и о том, будет ли Марк о ней заботиться в дороге. Она решила, что вполне может и сама о себе позаботиться: деньги на проживание есть, как заработать новые найдет, а в том, что она способна себя защитить от нежелательных домогательств и посягательств в свою сторону, она не сомневалась, зная, что у неё есть способ защититься даже от Марка.
Настя дошла до конца коридора и начала спускаться по лестнице, снова прокручивая в голове все варианты разговоров с отцом. Теперь у неё уже было обещание Марка о том, что он её возьмёт с собой, и она решила ему поверить на слово и рискнуть.
«Я могу прикрыться Эйнаром и сказать, что хочу попутешествовать, а то он мне потом не даст, — думала она. — Но это враньё чистой воды, да и Эйнар не заслужил такого отношения к себе после того, что он для меня сделал. Я могу сказать, что просто хочу повидать мир и сделать это, пока есть кто-то, кто направляется в ту же сторону. Но это тоже враньё, и отец меня раскусит сразу, ещё и накажет за враньё. Марку никогда не было ни до кого дела, и все об этом знают. На этом фоне странно „просто так“ напрашиваться к нему в компанию и наивно надеяться, что он не бросит тебя на первой же развилке или постоялом дворе. Очень глупо и недальновидно. С таким же успехом можно сказать, что я туда направляюсь одна, и то это будет выглядеть слишком подозрительно, учитывая такое „совпадение“ по времени».
Настя вышла на улицу и закусила губу.
«Придётся говорить правду. Вопрос: сколько правды я посмею сказать отцу в лицо? Да и сколько её будет необходимо, чтобы не выглядеть совсем уж плохо в его глазах, но добиться своего?»
Настю не так волновало, что её могут выгнать из дома или всего Дремира, как то, что она может потерять уважение отца. Для неё это был смертный приговор. Если в том, что она сможет выжить самостоятельно в другом поселении Дремира или за его окраиной, она была уверена, то жить, зная, что отец её презирает за легкомысленные и недальновидные поступки, да ещё и за вред Роду, она бы не смогла.
«Так, что я могу честно сказать ему в лицо? Что мне нравится Марк? Да. Что мы были близки? Ни в коем случае!!! Казнит на месте, отрубит, как гнилую ветвь дерева, чтобы не давала гнилые плоды… Бли–и-ин… Настька! Чем ты думала⁈ Ладно, об этом потом. По идее, отец об этом сам не должен спросить. Я вроде ещё не давала повода усомниться в своей благонадёжности, надеюсь…»
Настя остановилась и осмотрелась по сторонам.
«Что-то я свернула к озеру, а не к отцу… Ладно, пройдусь до озера уже, а потом пойду обратно».
Она пошла дальше по улице, ведущей в парк, где они катались на лодке, и снова задумалась.
«Дальше… Могу сказать, что он давно мне нравится и что все не могу ни забыть, ни понять, что он за человек, а в путешествие с ним хочу отправиться, чтобы понять и забыть. Иначе другие женихи не милы, и даже с Эйнаром не сложилось. Говорить, что Древо было против нашего союза? Решу по обстоятельствам… Кстати о Древе, никакое сердце у меня не болело, когда я тогда с Марком целовалась перед ним. Может, это намёк, что он мой суженый? Или мы были слишком далеко, да ещё и под чародейским куполом? Эх, ладно… Не доказательство это. В общем, про то, что мы целовались, лучше тоже не говорить. А то ещё подумает, что я целуюсь со всеми подряд».
Как-то незаметно Настя очутилась у озёрной глади. Она остановилась на том же причале, куда их привёл Марк несколько дней назад. Кататься одной на лодке ей не хотелось, и она поискала ближайшую скамейку. Та нашлась неподалёку, и вскоре Настя уже сидела, скрестив руки под грудью, и
