рассказывать, чем она занималась в послевоенные годы.
Сенсома тоже рассказывал о себе. Не тая ничего. Да ему и не нужно было — он не стеснялся ни секунды своей жизни.
— Клановая территория, — мрачно объявили два Учихи-дозорных, стоящих перед вратами, действительно ведущими на территорию их клана.
— Коноха — свободная деревня, — спокойно ответил им Сенсома, подчеркнув интонацией слово «свободная». — Мы можем гулять там, где захотим.
— Еще я бесклановых не пускал, — не побоялся скривиться один из стражей. — Пускай даже и героев войны.
Сенсома пожал плечами. Не хотят пускать — пусть. Не до драки же дело доводить. Хотя, Юки хотела посмотреть на то, как живет легендарный клан Учиха…
Вздохнув и улыбнувшись стражам, Математик Боя «полыхнул» своей чакрой в окружающее пространство. Не угрожая, не давя. Просто — в воздух. Учихи напряглись, а Юки довольно оскалилась — сила чакры Сенсомы ей нравилась. Было в ней что-то свободное от всех предрассудков и правил. От всего того, что ее так тяготило.
— Вы что, приказ Хокаге не слышали, олухи? — холодно спросил из-за спин стражей незаметно подобравшийся к ним Кагами. — Уже пол-года любые шиноби могут посещать любые кварталы селения. Хотите меня опозорить?
Учихи дернулись, тут же склоняясь перед главой клана, а улыбка Сенсомы сделалась еще шире.
Кагами почувствовал чакру старого друга и сразу же вышел его встретить. Он также был рад увидеть и его спутницу, с которой успел неплохо познакомиться во время недавней миссии. Холодно «по-Учиховски» отчитав гордых стражей, он вызвался быть для Сенсомы и Юки проводником по кварталу — особо важных дел у него сейчас все равно не было.
Пройдясь по землям Учиха, Сенсома с Юки тепло поблагодарили улыбающегося Кагами и отправились в квартал Хьюга. Сэдэо радушно встретил их — его Бьякуган почувствовал приближение одноклассника раньше, чем они успели дойти. Потом они посетили квартал гостеприимных Акимичи.
Вечерело. Несмотря на то, что Сенсома мог провести девушку в любое место в селении, они остались у Акимичи, потому что Юки согласилась провести вечер в одном из самых лучших ресторанов Страны Огня, а значит — и в мире тоже.
Иногда чудачащая во время прогулки, в ресторане Юки оказалась чуть сдержаннее. Она не макала хлебные лепешки в изысканные супы и не пила дорогое вино глотками, как это всегда делал Озин. Даже в разговоре с Сенсомой она стала вести себя куда более «нормально».
Они болтали о разном. Как оказалось, мастеру всех пяти основных природных преобразований и «венцу» клана Цубаки было о чем поговорить. Они вели отвлеченные беседы о ниндзюцу, мирно спорили о гендзюцу и делились знаниями о тайдзюцу. Спустя час, великолепная еда от лучших поваров-Акимичи почти перестала исчезать с их тарелок, зато ручеек алкоголя оформился во вполне себе допустимую в людных местах речушку. С жизни шиноби, темы для разговора перешли на более общие и более мирные.
Сенсома поймал себя на мысли, что по-настоящему наслаждается обществом Юки. Юки поймала себя на похожей мысли.
— Ну вот… — покачивая бокал с вином, захмелевшая девушка улыбнулась перерожденному. — Будь я такой дремучей Цубаки, какой ты себе меня рисовал, я была бы сражена наповал, Сенсома. Скажи честно, ты и правда задумывался о том, что я — женская версия моего братца?
— Сегодня меня все видят насквозь, — развел руками Сенсома и улыбнулся. — А что, ты не сражена наповал? Даже если учесть, что ты не такая уж и дремучая Цубаки.
— Я? — Юки призадумалась, всмотревшись в зал, полный, к вечеру, гостей. — Знаешь, Сенсома, сражена. Ты — очень хороший кавалер. Чуть неопытный, но этим ты, пожалуй, выгодно отличаешься от хлыщей в Столице Огня.
— В свете ты бывала, — кивнул сам себе Сенсома. — И уж не там ли ты пропадала послевоенные годы?
— Не всегда, — девушка усмехнулась. — Поначалу я избавляла Огонь от особо-дерзких шпионов и прочих придурков. Потом — да. Решила пожить жизнью свободной городской девушки. «Держи бокал вот так, дорогая», «ты сегодня сногсшибательно выглядишь, милая», «хочу тебя, крошка»…
Сенсома понимающе усмехнулся и демонстративно смял, будто мокрую бумажку, острую вилку, специально упрочненную для буянов-шиноби. К сожалению, Математику Боя такое упрочнение никак не мешало.
— Последний, кстати, получил по роже, — улыбка Юки стала шире и превратилась в понимающую. — А предыдущие двое ушли ни с чем. На самом деле — мне все никак не удавалось найти действительно хорошего парня. Ну или мужчину. Думала, что таких и нет.
— В этом безумном мире таких действительно чудовищно мало, — пожал плечами Сенсома, тоже захмелевший. — Да и в другом — тоже. Во всех мирах, получается.
— Ладно-ладно, твоей тактичностью я еще больше сражена, — Юки шутливо подняла руки, будто сдавалась. — Но это немного нечестно. Нужно и мне тебя сразить.
Она подалась вперед, наклоняясь над столом, и, потянув к себе правой рукой лицо Сенсомы, чувственно поцеловала его. Ни быстро, ни долго — столько, сколько допустимо в общественном месте. Перерожденный даже услышал завистливые вздохи.
— Есть в Конохе еще интересные места? — с придыханием спросила Юки. — Желательно — уединенные.
— Нужно только будет Джи передать Мито-сан, — кивнул больше сам себе Сенсома. — И, да — похоже, что я люблю тебя.
Юки всхлипнула, еле сдерживая смешок, и тут же рассмеялась, всей нелепости подобной фразы. «Неопытный»? О да — Сенсома явно такой. Но это — тоже часть его. Того…
— Знаешь, Сенсома, похоже, что это у нас взаимно.
Объяснения, обещания и предвкушения
Юки проснулась рано, даже по меркам шиноби — через три часа после того как заснула. За годы блужданий по Стране Огня, свободолюбивая Цубаки привыкла спать одна, так что неудивительно было, что, забывшись во снах, она тут же проснулась от неожиданности, когда спящий Сенсома обнял ее чуть крепче, чем было до этого. Это было очень и очень непривычно.
Но приятно. Очень и очень приятно.
Юки прислушалась к себе, ощущая, как светлая радость теплом расползается по всему её естеству. Или это тепло шло от тела Сенсомы, даже во сне умудрявшегося выглядеть чуточку воинственно? Впрочем, так ли это важно? Сенсома Томура спал рядом с ней, крепко держа ее в своих объятиях. Крепко, но ненавязчиво, и это было приятнее всего.
Утонув в чистом и глубоком озере своего счастья, Юки вновь заснула. Сенсома, не открывая глаз, вслушивался в ее ровное дыхание еще около получаса, и только
