оставленные Воейковым «на полемическом поприще», и «Хамелеонистику» его как «ряд статеек в своем роде классических» Пушкин отмечает в своем анонимном «Письме к издателю» в «Современнике» 1836 г. Сотрудничество Пушкина в изданиях Воейкова выражается публикацией в «Славянине» 1830 г. стихов «Бог в помощь вам, друзья мои», а в «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду» стихотворения «Дон» (1831. № 83), статьи «О сочинениях Катенина» (1833. № 26) и «Сцены из „Бориса Годунова“» (1834. № 3). В «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду» (1831. № 79) появляется и его письмо к Воейкову по поводу «Вечеров на хуторе близь Диканьки» Гоголя. В свою очередь и Воейков пытается оказать поддержку Пушкину в период организации «Современника», печатая о последнем 29 апреля 1836 г. шумно рекламную статью («Журнал Пушкина – чистое золото. Спешите, любезные соотечественники, спешите на него подписываться») и резко отбивая атаки Сенковского на новый журнал в «Библиотеке для чтения». При полном отсутствии откликов Пушкина на «Дом сумасшедших» любопытно использование им в наброске 1828 г. «Брадатый староста Авдей» полустишия Воейкова из послания «К моему старосте» (см.: Собрание образцовых русских сочинений и переводов в стихах. Изд. 2-е. СПб., 1822. Ч. 4. С. 201):
Отечества, семьи и барина кормилец,
Брадатый староста, безграмотный мудрец,
В повиновении, в убожестве счастливец,
С тобой поговорить мне должно наконец.
Еще более интересна тематическая связь с «Песнью председателя» в «Пире во время чумы» (1830) стихов Воейкова «Прелесть Ужаса» (Отрывок из III песни Делилевой поэмы «Воображение»):
Скажи мне: почему предметы хороши,
В чем их пленительность. – В потребностях души
Быть раздражаемой. Тревога, мрак с грозою
Нас ужасающей пленяют красотою,
Не замечал ли ты, как любит человек
Смотреть на зарево или, взойдя на брег,
Взирать на бунт стихий, на кораблекрушенье?
Как с сладким трепетом он смотрит на сраженье!
Я знаю, что, любя нас радующий свет,
Философ прочь бежит от зрелища сих бед;
Но я, я, как поэт, к их ужасам привязан
И, как мудрец, их здесь изобразить обязан…
Эти стихи из поэмы Делиля «L’Imagination» (1806), переведенные Воейковым в «Новостях литературы» (1823. № 10. С. 155), позволяют установить литературный первоисточник как раз тех строф «Песни председателя», аналогий которым не оказалось в трагедии Вильсона «The City of the Plague», положенной в основание пушкинского «Пира во время чумы» (ср., например, с «Прелестью Ужаса» строки «Есть упоение в бою» и след. до «Все, все, что гибелью грозит, / Для сердца смертного таит / Неизъяснимы наслажденья» и пр.).
Для характеристики отношений Пушкина и Воейкова см. еще материалы «Старой записной книжки» П. А. Вяземского (Л., 1929. С. 287) и письмо Воейкова к А. Я. Стороженко (Пушкин и его современники. СПб., 1908. Вып. 6. С. 107–108). Без всяких оснований А. Ф. Воейкову иногда приписывается анонимная эпиграмма на Пушкина: «Я прежде вольность проповедовал» (идеологически и тактически чуждая автору «Дома сумасшедших») и критический разбор 4-й и 5-й глав «Евгения Онегина» в «Атенее» (1828. № 4. С. 76–89), подписанный буквой В., автором которого был, как мы устанавливаем, М. А. Дмитриев. (Примеч. Ю. Г. Оксмана.)
715
Аллюзия на стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836).
716
А. А. Краевский редактировал «Литературные прибавления к Русскому инвалиду» с 1837 г., поскольку Воейков продал их Плюшару в этом году.
717
По словам И. И. Панаева, «Воейков и в глаза, и за глаза прославлял Жукова, называл его честнейшим, умнейшим, просвещеннейшим русским человеком; твердил ему, что он частичку из своих богатств должен употребить, как меценат, на пользу литературы, и уговорил его дать капитал на заведение типографии, прибавив, что он охотно возьмется, несмотря на свои преклонные лета и многочисленные литературные занятия, управлять этой типографией и блюсти выгоды почтеннейшего Василья Григорьича. Самолюбие Жукова не устояло против грубой лести Воейкова. Жуков дал ему деньги на первое обзаведение и открытие типографии» (Панаев И. И. Литературные воспоминания. Л., 1950. С. 79). Третьим участником кампании по заведению типографии был В. А. Владиславлев. На обеде в честь открытия типографии Воейкова и К° 7 ноября 1837 г. присутствовали порядка 70 человек, в том числе сам В. П. Бурнашев, П. А. Вяземский, А. А. Краевский, И. А. Крылов, Н. В. Кукольник, А. И. Михайловский-Данилевский, В. Ф. Одоевский, П. А. Плетнев, Н. А. Полевой, Ф. И. Тютчев и др. Об этом обеде см.: Панаев И. И. Указ. соч. С. 79–81; Сахаров И. П. Записки // Русский архив. 1873. № 6. Стлб. 941–947; Никитенко А. В. Дневник. Л., 1955. Т. 1. С. 201–202. На основе подаренных в честь этого обеда литературных произведений Воейков выпустил объемистый «Сборник на 1838 год» (СПб., 1838).
718
Бурнашев знакомился с «Литературными воспоминаниями» И. И. Панаева по их первой публикации в «Современнике» (1861. № 1, 2, 9–11).
719
См.: Подарок товарищам, или Переписка русских солдат в 1812 году, изданная русским инвалидом, Иваном Скобелевым. СПб., 1833; Беседы русского инвалида, или Новый подарок товарищам: В 2 ч. СПб., 1838; Кремнев, русский солдат: оригинальное драматическое представление в 3 д. СПб., 1839.
720
Пьеса была поставлена в 1839 г. и шла в Петербурге по 1841 г., а в Москве по 1843 г.
721
То есть находящихся в высоких чинах (обращение «ваше превосходительство» применялось по отношению к чиновникам 3-го – 4-го классов по Табели о рангах).
722
То есть имевших орден Св. Станислава и орден Св. Анны первой степени.
723
В. М. Строев переехал в Петербург в начале 1830-х гг.
724
Тут у Бурнашева анахронизм. Он посещал четверги Н. И. Греча по 1839 г., а Ф. В. Булгарин лишь в 1841 г. создал постоянную фельетонную рубрику, которую назвал «Журнальной всякой всячиной». В. М. Строев много печатался в «Северной пчеле» в 1834–1843 гг. (рецензии на книги и спектакли, очерки, рассказы, путевые заметки и т. д.), причем в 1842 г. в «Журнальной всякой всячине» наряду с Булгариным.
725
Понева – распашная юбка, надеваемая поверх рубахи; часть русского женского национального костюма.
726
Имеется в виду Н. А. Бурнашев.
