class="p1">— Как красиво! — восхищенно произнесла Жемчужина, не выпуская руку У-хоу.
— Ты всегда любила воду. Помнишь, как в прошлый раз ты упала в реку и едва не утонула? — осторожно заметила императрица, предостерегая девочку от чрезмерной резвости.
— Это было там дальше, у самой воды. А вот здесь слон, подобный белой горе, вытащил на берег огромные священные камни, — Жемчужина указала на небольшую рощу ниже по течению.
— Жемчужина, я люблю тебя, словно родная мама, — ласково сказала У-хоу, подхватывая малышку и усаживая ее к себе на колени.
— У меня нет никакой мамы, — надула губки девочка.
— Вокруг тебя много людей, которые искренне любят тебя.
— Даже учитель Безупречная Пустота?
— А почему ты об этом спрашиваешь?
— Он всегда такой суровый. Он не всегда разрешает нам играть. Мы должны быть все время готовы встречаться с верующими!
— Но разве это странно? Подумай, многие люди идут пешком долгие недели, чтобы склониться к твоим ногам…
— Что они в нас нашли? Почему мы так привлекаем их?
— В этом нет ничего удивительного, это поклонение божественному началу, моя маленькая Жемчужина!
— Я их не пугаю своим видом, — задумчиво произнесла девочка, и императрица с улыбкой поцеловала ее.
— Видишь ли, моя дорогая, твое личико действительно необычно… Я хотела сама тебе все объяснить со временем, но обстоятельства опередили меня.
— Тетушка У, а на кровати в спальне, когда я зашла, тебе было плохо? Я ужасно испугалась, — внезапно вспомнила Жемчужина.
— Через несколько лет, когда ты станешь достаточно взрослой, чтобы разбираться в подобных вещах, ты поймешь, что удовольствие и страдание тесно переплетаются, — спокойно ответила нимало не смущенная императрица У-хоу, в то время как малышка уже засыпала на ее руках.
Только теперь императрица вспомнила о своем непременном спутнике, который понадобился, чтобы отнести спящую девочку во дворец.
— Немой! Помоги мне! — позвала У-хоу, убежденная, что гигант скрывается за ближайшим деревом. Но вопреки обычаю тюрко-монгол не явился на ее зов.
Несколько озадаченная, императрица повторила свой приказ чуть громче, но и это результата не возымело. Она огляделась, недоумевая, куда мог подеваться слуга. Сама мысль, что его нет рядом, казалась ей невероятной. И уж совсем не приходило ей в голову, что верный спутник мучительно, на протяжении многих месяцев ревновал ее к невесть откуда взявшемуся индийскому йогу.
А Немой принял твердое решение убить ненавистного типа по имени Белое Облако. И пока У-хоу и Жемчужина сидели на берегу реки, такие трогательные и нежные, он был занят совсем другими делами. Толчком стало то, что малышка застала императрицу в объятиях этого мерзавца… Нет, этому пора положить конец!
Пока императрица утешала расстроенную Жемчужину, тюрко-монгол вытащил обмякшую после секса и наркотиков жертву из комнаты и стиснул железными пальцами с побелевшими от напряжения костяшками шею йога. Белое Облако, задыхаясь, выдохнул: «Манакунда…», однако имя его жертвы превратилось в невнятный и почти неразличимый хрип. Пытаясь разобрать, что за слово выдавил индиец из сдавленного горла. Немой на секунду ослабил хватку, а затем, чтобы не оставить опасному врагу ни единого шанса, одним движением переломил ему позвоночник — изо рта тантриста хлынули желчь и кровь.
Немой торопливо спрятал труп в обильных складках шелковых и парчовых завес, в непосредственной близости от ложа У-хоу, которая по-прежнему была полностью погружена в разговор с девочкой, все еще плакавшей у нее на груди и не подозревавшей, что ее неведомый отец окончил свою жизнь и лежит бездыханным всего в паре шагов.
Когда императрица с Жемчужиной отправились к реке, Немой понял, что у него есть шанс избавиться от тела, перепачкавшего кровью и желчью дорогие красные завесы вокруг ложа императрицы и уже начинавшего издавать тошнотворный запах смерти. Немой торопливо передвинул труп, постарался ликвидировать пятна, а после этого задумался, что предпринять дальше.
Как спрятать останки тантриста, чтобы никто на них не наткнулся? Парк Пионов совершенно не подходил для этой цели, поскольку там регулярно трудилось множество садовников и каждое дерево, каждый куст являлись предметом неустанного внимания и заботы. Гнилостный запах разлагающегося тела рано или поздно выдаст место торопливого захоронения. И тут тюрко-монголу пришла в голову простая и безупречная идея: сбросить труп в реку Ло — в том самом месте, где были найдены на дне таинственные камни. Рыбы, в изобилии населяющие воды Ло, несомненно, обглодают все до косточки, и Белое Облако исчезнет без следа.
Немой закинул тело тантриста на плечо и спокойно пошел к воде. На всякий случай он утяжелил труп двумя массивными обломками камней, чтобы мрачное подношение божеству реки пошло ко дну. Избавившись от жертвы, тюрко-монгол поспешил к скамье, на которой оставил императрицу и девочку. Но там было пусто! У-хоу уже вернулась во дворец без него. Он бросился бегом, чтобы догнать ее, и наконец заметил впереди знакомый силуэт.
— Ваше величество! Вы меня звали? — воскликнул он, увидев, что императрица несет на руках уснувшую Жемчужину.
— Я искала тебя! Я едва ли не кричала, но тебя нигде не было! — рассерженно ответила супруга Гао-цзуна, передавая слуге ребенка.
Немой бережно принял девочку, не потревожив ее сна. Ее маленькое тело утонуло в огромных, покрытых татуировкой руках, только что убивших ее отца.
— Где ты был? — спросила У-хоу.
— Ваше величество, Белое Облако исчез! Он украл драгоценности, я пытался поймать его. Он страшно перепугался, все вернул, а потом сбежал, — Немой заранее продумал ответ.
— Он забрал белого слона?
— Нет, ушел пешком, один.
— Странно… Белое Облако никогда не отправлялся в путь пешком, — задумчиво пробормотала императрица.
— Он очень спешил. Сильно меня испугался!
— Ну что же, ты должен быть доволен! Кажется, он тебя сильно раздражал, — усмехнулась У-хоу.
Они подошли к открытой террасе Летнего дворца, вокруг которой в изобилии росли пионы, вот-вот готовые расцвести. У-хоу с удовольствием обнаружила, что там ее ждали те двое, кого она была рада видеть, — Умара и Пять Защит. Когда императрица вступила на террасу, оказалось, что там находятся ма-ни-па и четвертый, незнакомый ей человек.
— Умара! Пять Защит! Какое счастье, что вы здесь и вместе! В добром здравии! — повелительница Китая раскрыла объятия несторианке, без колебаний бросившейся ей навстречу.
— Нам судьба быть вместе! Все благодаря Блаженному! Он покровительствует великой императрице Срединного государства и нам, смиренным, — убежденно заявил бывший монах Большой Колесницы и счастливый супруг прекрасной Умары.
— А ты, ма-ни-па, надеюсь, не прекратил твердить свою мантру? — с приветливой улыбкой обратилась У-хоу к странствующему тибетскому монаху, почтительно поклонившемуся в ответ.
— Ваше величество, позвольте представить вам этого перса, его зовут Улик. Он хотел бы обратиться с просьбой о предоставлении ему китайского гражданства. Он в совершенстве владеет
