и предпочла не возвращаться по своим следам. В противном случае результат бы, скорее всего, мало чем отличался от их прошлого появления посреди «княжеградского» двора. Что же касается Шурика, то его в парке не наблюдалось.
— Неужели влип? — высказал Глеб первое пришедшее в голову предположение.
— Скорее сбежал куда-нибудь, чтобы глаза не мозолить, — не согласилась скептически настроенная ведьмачка. — Раз к дому не вернулся, скорее всего, где-то поблизости отсиживается. Значит, так… Ты местность знаешь лучше, поэтому пробегись по окрестностям. Если получится встретить Кота, вдвоем ждите меня где-нибудь в безопасном месте.
— А как ты собираешься это место отыскать? — поинтересовался Глеб.
— Можешь не беспокоиться, уж тебя-то я найду где угодно.
— Звучит многообещающе.
— Хватит шутить, лучше принимайся за дело, — отрезала Инари. — И, кстати, верни-ка мне все-таки ведьмин камень. На всякий случай.
Расчет ведьмачки оказался верен в том плане, что «гладиаторец» не только неплохо знал окрестности, но и в придачу хорошо знал Кота, а потому, поразмыслив, отправился прочесывать все близлежащие летние и стационарные забегаловки кафешного типа. В одной из них пропажа и обнаружилась, причем уже в компании двух девиц и трех бутылок пива.
— Ну, ни на минуту нельзя оставить одного, — вздохнул Глеб, подходя к столику. — Здравствуйте, девушки.
Ответом ему были две синхронные улыбки, призванные походить на голливудские, но по причине отсутствия фарфоровых накладок на зубы, более похожие на обычный оскал.
— Ничего себе минута! — возмутился Кот. — А четыре часа не хочешь? И вообще, пока вы там неизвестно чем занимаетесь, я вот всеми силами контакты с местным населением навожу.
— Это-то как раз заметно, — «гладиаторец» кивнул в сторону входа. — Давай отойдем, мне тебе кое-что сказать надо.
— Девушки, вы уж нас извините — мужской разговор, — виновато развел руками Кот, украдкой бросив на друга испепеляющий взгляд. — Я ненадолго, честное слово.
— Тебя тут немного для другого оставили, — напомнил «гладиаторец», когда от столика их отделило приличное расстояние.
— Так было другое, было. А потом я встретил любовь всей своей жизни. Вон та, которая в платиновый цвет выкрашена.
— Да ты что, правда? Поздравляю. А Ленка, значит, уже по боку?
— Нет, ну, Ленка это Ленка, а это… Черт, да куда тебе понять… Ладно, о вкусах спорить не буду, но твоя-то пассия хотя бы всегда рядышком. Кстати, а куда ты ее сейчас задевал?
— Моя, как ты говоришь, пассия, это мое личное дело, — отрезал Глеб. — А об остальном не при свидетелях. А то твоя любовь до гроба, смотрю, уже соскучилась, — добавил он, вовремя заметив, как платиновая блондинка поднялась из-за столика и начала продвигаться в их сторону грациозной походкой скучающей пантеры или, по-русски говоря, еле передвигая ноги.
— Сашуль, ну ты скоро? — капризно спросила она, видя, что маневр раскрыт и подслушать ничего не удастся. — А то мы с Нинель в солярий опаздываем.
— А зачем солярий летом? — недоуменно переспросил Глеб.
Лицо у блондинки вытянулось так, словно собеседник только что сморозил какую-то чушь.
— Чтобы загорать, — томно хихикнув, ответила она. — В солярии ведь ЗАГОРАЮТ.
— На солнце тоже, — просветил ее «гладиаторец». — Вон его сколько на улице, и все бесплатное.
— Нет, — блондинка поджала пухлые губы, — на солнце загорать вредно. Это во всех ЖУРНАЛАХ пишут.
— Действительно, — вдруг поддержал свою «любовь» Кот. — Это ты, братишка, какую-то ерунду мелешь. В конце концов, все му… то есть, журналы разом не могут ошибаться. Ташенька, ты ступай, конечно. Такое важное дело нельзя откладывать. Я тебе перезвоню, хорошо?
— Замечательно! — с придыханием произнесла Ташенька. — Сашуль, ты просто прелесть. Так здорово, что мы с тобой познакомились. А сейчас чмоки-чмоки, мальчики, нам надо бежать…
Несмотря на множественное число в обращении, воздушный поцелуй она все-таки послала персонально Коту и удефилировала прочь, нарочито покачивая бедрами. А за ней, крепко сжимая в руках трофейные пивные бутылки, ретировалась и Нинель.
— Зараза, — раздосадовано сказал Шурик, проводив девиц взглядом. — Хоть бы пиво оставили в качестве компенсации, так ведь нет, уволокли. Крохоборки.
— В солярии допьют, — подколол друга Глеб. — С массажистом.
— И ты тоже хорош, — тут же переключился Кот. — Четыре часа где-то шлялись, мог бы и еще часок погулять для приличия. Все ведь так хорошо начиналось, а после твоей кислой физиономии им сразу солярий понадобился.
— Успокойся, здесь все равно кладовок в аренду не сдают, а кусты пострижены.
— А заднее сидение автомобиля на что?
— На то, чтобы на нем ездили, вообще-то.
— Господи, и где только такие наивные люди берутся? В общем, проехали. Ленке молчок, ладно? А то вдруг когда явочная квартира в Кимовске потребуется. Тебе-то жить проще, а вот у меня, к примеру, здесь бабушек нет. Кстати, а где ты и в самом деле амазонку потерял?
— На стадионе осталась.
— Черт! Там же…
— Знаем. Видели. Поэтому меня и послали отыскать тебя и отсиживаться в безопасном месте.
— Да уж, послали, так послали, — согласился Кот. — Ладно, первый пункт, будем считать, выполнен. Что же касается второго, то, по-моему, эта кафешка под описание вполне подходит. Единственная реальная угроза в ней это окончательный и бесповоротный спуск последних грошей, оставшихся от зарплаты, но что-то мне подсказывает, что под опасностью имелось в виду несколько другое. Ты как думаешь?
— Скорее всего, — кивнул Глеб, гадая, что же все-таки сейчас происходит на стадионе в целом, и чем занимается конкретно Инари в частности. Было у «гладиаторца» смутное подозрение, что она решила все же реализовать свою дурацкую идею и выйти на контакт с кем-нибудь из ликвидаторов. И еще было у него такое же смутное предчувствие, что ничем хорошим эта затея не кончится.
— Значит, остаемся здесь, — подытожил Шурик. — Пошли за стол, иначе последнее оставшееся пиво и то согреется.
— Как твоя экскурсия? Дала что-нибудь познавательное?
— Еще как. Дай только божественный напиток добью, чтобы не вскипел, и все расскажу.
