Писания неправыми мнениями, порождают несовершенную мудрость, примешивая заблуждение к благочестию. Посему, когда отнят у тебя и этот предлог, изволь отвечать, что и рождающиеся от прелюбодеяния рождаются по воле Божией. Ибо ты сказала, что невозможно плоду человеческому достигнуть зрелости, если не образует и не одушевит его Господь. <…>
Глава VII. Девство – не единственное благо, хотя лучшее и предпочтительное.
<…> Ибо потому только, что мед слаще и приятнее других вещей, не следует считать горькими все остальные плоды, которые также имеют прирожденную им приятность. В подтверждение этого представлю достоверного свидетеля, Павла, который говорит: «Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше» (1 Кор 7:38). Так Писание, предлагая лучшее и более желательное, не запрещает всего другого, но заповедует предоставлять каждому свойственное ему и полезное. Для одних оно не находит девство еще доступным, но другим не желает, чтобы они осквернялись постыдными раздражениями, а с самого начала пеклись и помышляли о равноангельском преобразовании тел, в котором, по неложному изречению Господа, «ни женятся, не выходят замуж» (Мф 22:30). Ибо не всем вверяется нескверное и ведущее к Царству Небесному скопчество (Мф 19:12), но только тем, которые могут сохранить цвет девства всегда цветущим и непорочным. И в пророческом слове Церковь уподобляется цветущему и разнообразнейшему лугу, как украшенная и увенчанная не только цветами девства, но и цветами деторождения и воздержания; ибо «в ризах позлащенных, преиспещренная предстоит царица одесную жениха» (Пс 44:10). – Вот и я, Арета, привношу посильное с своей стороны в рассуждение об истине. – Когда Феофила сказала это, то, – говорила Феопатра, – приятный говор произошел между всеми девами, хвалившими речь. Когда же они утихли, то после продолжительного молчания встала Фалия; ибо ей предоставлено было говорить третьей после Феофилы. Начав в свою очередь, она, я думаю, сказала следующее:
Речь III. Фалия
Глава VI. Целостное число духовных овец. Человек – второй после ангелов лик во славу Божию. Объяснение притчи о погибшей овце.
Это и был и есть поистине Тот, который «в начале был у Бога и был Бог» (Ин 1:1), повелитель и пастырь небесных [существ], Которому повинуются и следуют все разумные [существа] и Который стройно правит и исчисляет сонмы разумных ангелов. А число этих бессмертных существ, разделенных на роды и чины, будет равным и совершенным тогда, когда присоединится к этой пастве человек; ибо и он создан был неподлежащим тлению, чтобы прославлять Царя и Творца всех, воспевая соответственно раздающимся с неба голосам ангельским. Но так как случилось, что он, преступив заповедь, пал тяжким и пагубным падением и подвергся смерти, то Господь говорит, что Он Сам сошел с небес в мир, оставив чины и воинство ангелов. Ибо [в той притче] горы означают небеса, а девяносто девять овец – силы и начала и власти, которые оставив, начальник и пастырь сошел отыскать погибшую овцу. Оставалось включить в этот свиток и в это число человека, тем, что Сам Господь облекся в него и понес его, дабы он, обуреваемый треволнениями и напастями, как я сказала, опять не подвергся потоплению. Таким образом Слово восприняло человека, чтобы чрез Себя Самого разрушить пагубное осуждение, поразив змия. Ибо следовало лукавому быть побеждену не чрез кого-либо другого, а чрез того, над которым он считал себя властвующим, обольстив его; потому что иначе не возможно было разрушиться греху и осуждению, как только так, чтобы тот самый человек, по вине которого было сказано: «прах ты, и в прах ты возвратишься» (Быт 3:19), быв воссоздан, уничтожил это определение, перешедшее от него на всех, дабы как прежде в Адаме умирали все, так обратно во Христе, восприявшем Адама, все оживали (1 Кор 15:22).
Глава VII. Дела Христовы, свойственные Богу и человеку, принадлежат Ему самому, как единому.
Что человек, сделавшись орудием и одеянием Единородного, совершает то, что и сам вселивший в него, – об этом, мне кажется, довольно сказано; а что здесь нет несогласия, об этом нужно еще рассудить кратко. Кто говорит, что прекрасное по своей природе и праведное и святое по своей природе, по участию в котором и другие [существа] делаются прекрасными, есть Премудрость, существующая с Богом, и что наоборот порочное и неправедное и злое есть грех, тот говорит весьма справедливо. Подлинно, два предмета крайне противоположны друг другу: жизнь и смерть, нетление и тление. Жизнь есть равенство, а тление неравенство; справедливость и мудрость есть согласие, а безумие и несправедливость – несогласие. Человек же, находясь посредине между ними, не есть ни самая справедливость, ни самая несправедливость; но быв поставлен в средине между нетлением и тлением, если к которому из них увлекшись преклонится, то и говорится о нем, что он изменился в природу одержавшего верх. Склонившись к тлению, он делается тленным и смертным, а [склонившись] к нетлению, – нетленным и бессмертным. Так, находясь между древом жизни и [древом] познания добра и зла, он от плодов которого вкусил, в образ того и изменился (Быт 2:9), не быв сам ни древом жизни, ни древом тления, но оказавшись смертным от общения и союза с тленным, а от общения и союза с жизнью – опять нетленным и бессмертным, как и Павел учит, когда говорит: «тление не наследует нетления» и смерть жизни (1 Кор 15:50), справедливо называя тлением и смертью то, что растлевает и убивает, а не то, что подвергается тлению и умирает; нетлением же и жизнью – то, что дает бессмертие и животворит, а не то, что получает бессмертие и оживотворяется. И так человек не есть ни несогласие и неравенство, ни равенство и согласие; но когда он принял несогласие (т. е. преслушание и грех), то стал несогласным и безобразным, а когда он принимает согласие (т. е. правду), то делается стройным и благоприличным орудием, так что Господь, – это нетление, победившее смерть, – благозвучно воспевает воскресение в плоти [своей], не допуская ее опять сделаться наследием тления. Теперь и об этом довольно сказано.
Глава VIII. Кости и плоть Премудрости. Ребро, из которого образована духовная Ева, есть Дух Святый. Жена, помощница Адама, есть обрученные Христу девы.
Так, немаловажными доказательствами из Писания подтверждено, что первозданный справедливо может быть сравниваем с самим Христом, не только как образ, изображение и подобие Единородного, но как бы делающийся самою Премудростью и Словом. Соединившись с премудростью и жизнью, подобно воде, человек становится тем, чем был Сам вселившийся в него чистый свет. Посему апостол справедливо отнес ко Христу то, что относится к Адаму, и таким образом
