Книга Васек Трубачев и его товарищи - Валентина Осеева

Утром, пока ребята Трубачёва занимаются, на работу выходит Витя Матрос со своими пятиклассниками. Но как ни трудится Витя, бригада Кудрявцева сильно обгоняет его. Сам Алёша не спешит. После разговора его отца с Трубачёвым у Алёши пропало желание унизить своего соперника. Задумчиво поглядывая в сторону пятиклассников и видя, как они изо всех сил стараются догнать его бригаду, он долго копается в ящике с гвоздями, не торопясь прибивает штакеты, потом, обходя участок, придирчиво оглядывает работу своих помощников.

– Надо делать красиво и прочно. А это что у тебя? Вытащи гвоздь, забей сначала! – говорит он, отрывая от забора криво прибитую доску.

Алёша сам не знает, чего ему хочется. Тишин, заранее торжествуя победу, весело говорит:

– На собрании постановили, чтобы к пятому августа все работы были закончены. Седьмого уже будут принимать здание. Завтра начнут из старой школы парты перевозить.

– Ну и что? – хмуро спрашивает Алёша.

– А то, что пятое завтра! Мы-то свой забор кончим, а Трубачёву никак не успеть. Значит, он не только в нашем соревновании проиграет, а ещё и перед всей школой последним останется!

Алёша медленно поворачивает голову и с удивлением смотрит на Тишина. Потом с досадой отстраняет его рукой:

– Отстань! Надоело мне всё это!

Но Тишин не успокаивается. После обеда, когда на участке Трубачёва закипает бешеная работа, он боком подходит к Севе Малютину и, с опаской поглядывая на работающего неподалёку Мазина, тихо говорит:

– Плохо ваше дело, ребята! Мы уже почти кончаем. Три пролёта за домом остались. Соревнование вы проиграете, это ясно. Дело не в этом. А вот завтра весь ремонт заканчивается, останетесь вы один. Стыдно всё-таки подводить школу!

Сева работает наравне с другими ребятами. Сбросив на траву куртку, он сидит на корточках перед забором и, держа во рту гвозди, прибивает штакеты. Ему некогда смотреть по сторонам и некогда разговаривать. Но вкрадчивый голос Тишина выводит Севу из обычного равновесия. Он вскакивает и, выплюнув изо рта гвозди, кричит:

– Уйди, а то от тебя мокрое место останется! Тишин испуганно пятится. Ребята поднимают головы.

– Ого! – с уважением говорит Мазин. – Севка окреп! Ребята с любопытством взглядывают на Малютина, но тот уже снова углубляется в работу и только спустя некоторое время, как бы оправдываясь, говорит:

– Да потому что плохой человек этот Тишин… Под вечер приходит Андрейка. Ребята встречают его молчаливые, хмурые. О чём говорить! Андрейка и сам, своими глазами видит новенький забор бригады Кудрявцева, незаконченные три пролёта между столбами; видит и другую сторону забора, на участке Трубачёва, – свежеврытые в землю столбы, прибитые к ним слеги и едва начатую полоску островерхих штакет.

– Завтра заканчиваются все работы. Миронычи спешат – полы сегодня красили, лестницу. Одни мы отстаём, – безнадёжно говорит Петя Русаков.

– Ребята, останемся на ночь! – предлагает Мазин.

– Ночью только кошки видят, – резонно заявляет Андрейка.

У Трубачёва усталые глаза и на лице горячий тёмный румянец. Ему стыдно перед пятиклассниками, которые выбрали его своим бригадиром; он не может глядеть в чёрные тревожные глаза Вити Матроса. Что думает Витя? По-прежнему ли будет мечтать служить с ним на одном корабле?

Разве не ясно всем, что дело близится к развязке, что завтра в этот час Кудрявцев будет торжествовать победу! Может быть, он будет торжествовать и тогда, когда узнает, что Васёк и его товарищи должны ещё держать экзамен, чтобы попасть в шестой класс!

Душевные силы Васька надламываются.

«Жизнь такая трудная. Мы проигрываем соревнование», – с горечью думает он, старательно прибивая к столбу обтёсанные слеги. Конечно, никто из ребят не сдаётся, все работают, сцепив зубы. Если бы ещё завтра утром не нужно было идти на урок, они бы, может, успели. Но об этом сейчас нечего и заикаться.

Витя Матрос бросает рядом охапку штакет и дрожащим голосом говорит:

– Мы сегодня рано вышли… Может, ты думаешь, Трубачёв, что я плохо работал?

Васёк делает над собой усилие и улыбается товарищу:

– Я знаю, ты молодец, Витя. Ты верный товарищ! – Он хлопает мальчика по плечу. – Работай, Матрос! Большевики никогда не сдаются!

Андрейка стоит поодаль и смотрит, как Мазин яростно утаптывает ногами землю вокруг только что врытого столба, как девочки мерят верёвкой заострённые концы досок, как, помогая друг другу, ребята спешат и суетятся, как медленно растёт жёлтая ровная полоса забора с одинаковым расстоянием между штакетами.

Андрейка стоит, как гость: важный, задумчивый, серьёзный. Он знает, что хозяевам сейчас не до него.

– Ты не обижайся, Андрейка, – говорит ему Васёк. – Видишь – спешка у нас…

Андрейка ничего не отвечает и, постояв, уходит. Сумерки медленно расползаются по двору. Елена Александровна видит с крыльца склонённые головы, белеющие майки.

– Я вас очень прошу, Фёдор Мироныч, завтра помочь пятиклассникам. Придите, пожалуйста, как можно раньше, – взволнованно говорит она плотнику.

Мироныч-младший не спеша снимает свой рабочий халат, вешает его на гвоздик около двери и, улыбаясь, говорит:

– Завтра, гражданочка, у нас здесь выходной. Мы с дедом на заводе работаем. Я бы с удовольствием.

– Фёдор Мироныч, они проигрывают соревнование! Придите хоть на часок! – просит Елена Александровна.

– На часок – это одна ходьба. Туда да назад. Потеря времени. А насчёт соревнования вы не беспокойтесь. Уж это как обычно – один проиграет, другой выиграет. Лишь бы дело было сделано!

Мироныч уходит. Грозный старческой походкой семенит по двору, мимо задумавшейся учительницы.

– По домам бы пора ребятам, Елена Александровна, а? – И, подождав ответа, добавляет: – Вчера до ночи, сегодня до ночи… Леонид Тимофеевич за это не похвалит…

– Я сама знаю, когда им пора уходить! – нетерпеливо прерывает его Елена Александровна.

На самом деле она знает только одно: трубачевцы проигрывают соревнование.