подумайте.
Кэмерон колебался, его руки сжимали оковы на моем запястье. Я видела его внутреннюю борьбу, но затем его взгляд метнулся к Ксавье. Тот стоял в углу и смотрел в никуда остекленевшими глазами. Не было никаких признаков прежнего любящего, веселого, жизнерадостного мужчины. Кэмерон склонил голову.
– Я не могу предпочесть Самкиэля Хави. Не могу. Мне очень жаль, Дианна.
Вот она – абсолютная, душераздирающая истина.
– С каких это пор тебя волнует судьба мира? – прошипел Винсент. – Ты намеревалась его уничтожить, а теперь тебя это беспокоит?
Я щелкнула зубами, мечтая вырвать Винсенту горло.
– Моли богов, чтобы я отсюда не выбралась. Я убью вас обоих, если он умрет.
Винсент до боли туго затянул ремешок на моей лодыжке, а Кэмерон отвел взгляд. Я зарычала и откинула голову на каменную плиту, лихорадочно перебирая варианты. Должен быть выход. Мне нужно во что бы то ни стало добраться до Самкиэля.
Я глубоко вздохнула и оглядела комнату. Нет, не комнату, а пещеру. Она была завалена мебелью, факелы освещали грубо отесанные стены слабым, мерцающим светом. Рядом с большой каменной плитой, к которой меня приковали, стояли плиты поменьше. У стен валялись груды развороченных коробок и ящиков.
В темном коридоре раздались шаги. Я напрягла глаза, стараясь разглядеть что-то в тени. Из глубины доносился жалкий, омерзительный и тонкий смех Ирвикува, и у меня по рукам и ногам пробежали мурашки. Послышался шорох крыльев – огромные звери ворвались в пещеру, извиваясь в воздухе. Они вцепились в каменный потолок и повисли прямо над нашими головами. Внезапно в темноте загорелось множество пар злобных алых глаз, и я поняла, что все это время мы были не одни. Свет факелов не достигал такой высоты, и то, что я приняла за зубчатые каменные своды, на самом деле было стаей Ирвикува. Они висели как большие летучие мыши, голодные и выжидающие приказа своего хозяина.
Я извивалась, выворачивая пальцы в попытке снять наручники. Шаги медленно приближались. Каден вошел первым, за ним последовал Азраил, его затравленный взгляд был наполнен ужасом. В руках Азраила я увидела изогнутое малахитово-серое копье и эту проклятую книгу. По моей коже пробежали мурашки.
– Тебе нравится? – спросил Каден, указывая на зазубренное копье. – Чтобы его сделать, потребовалось много железа. Это идеальный проводник тепла и электричества, из которого состоит твой драгоценный Самкиэль. Конечно, оно еще требует некоторых доработок, но когда мы закончим, у нас будет безупречное богоубийственное оружие.
Мое сердце колотилось, тело покрылось холодной испариной. Вот оно – все, чего я боялась. Каден создал оружие, и у меня не было сил его отнять.
У меня перехватило дыхание.
– Как?
– Что именно тебя интересует?
Азраил не пошевелился и не дрогнул, когда я впилась в него взглядом.
– Ах, ты об этом.
Каден махнул рукой, переводя взгляд с отца на дочь и обратно. Он взял книгу из рук Азраила и подошел ко мне.
– Азраил, как и многие, видел сны. Пророчество о дочери, которая изменит все. Виктория никогда ему не верила, и они не думали о ребенке, но ты же знаешь Небожителей и их сексуальную активность.
Каден остановился и нахмурил брови. Он наклонился надо мной, скрестив руки на книге.
– Извини, наверное, это звучит странно, ведь это твой отец и все такое? – Он пожал плечами, прежде чем продолжить: – В любом случае Виктория узнала, что беременна, и твой дорогой старый папочка взбесился. Видишь ли, существовало пророчество о том, что на пике убывающей луны родится ребенок, равный Самкиэлю. Орден знал об этом, но скрывал от Унира. Азраил работал на истинного короля и не мог позволить, чтобы кто-нибудь узнал о его милой девочке. Тебя бы убили. Итак, будучи любящими родителями, они отправили свою прелестную дочку на Онуну. Из-за страха и спешки Азраил приземлился так быстро и сильно, что опустошил окружающую среду на много миль вокруг. Ты никогда не задумывалась, почему Эория – единственная пустыня на Онуне?
Я сглотнула, мой сердце колотилось, а все тело дрожало от его слов.
– С ума сойти, да? Подумай об этом. Почему ты никогда не чувствовала себя своей среди смертных? Почему ты никогда не болела? Почему тебе снятся звезды и далекие миры? Тебе здесь не место. Это не твой дом.
Мои глаза наполнились слезами. Я посмотрела на размытый силуэт Азраила – даже сквозь пелену слез я видела, что его черты лица были похожи на мои, а наши волосы были одного цвета и текстуры. В моих мыслях всплыло изображение Виктории в гробнице и то, как меня к ней влекло.
Я покачала головой и усмехнулась:
– Он не моя семья. У меня были мама, папа, – единственная слеза скатилась по моей щеке, – и сестра.
Каден пожал плечами:
– И все же они не были тебе родными, хотя я признаю, что он выбрал хорошую семью. Немного божественного волшебства, и Габби стала похожа на тебя. Ему нужно было где-то тебя спрятать, а Габби и твоя псевдосемья подарили тебе любовь. Азраил скрывал тебя более двадцати лет, прежде чем у них с Викторией родился еще один ребенок. Ава, ты же помнишь ее, да?
В моей голове промелькнули образы ее разлагающегося трупа. Закрыв глаза, я попыталась прогнать подступившую к горлу тошноту.
– Азраил справился хорошо. Даже Унир и другие боги не знали о тебе и о том, чья кровь течет в твоих венах. Твоя судьба – убить Самкиэля. Чтобы заклинание Криэллы работало, нужна была лазейка. Космический баланс необходимо поддерживать. Если Самкиэль обладает истинным бессмертием, то должен быть способ разрушить и эти чары. Его кровь запечатала миры, а кровь его супруги их откроет. Знаешь, это забавно. Азраил думал, что спасает тебя, спрятав здесь, но Судьба обманула даже его. Все Судьбы тоже работают на истинного короля. Они убедили Унира, что амата Самкиэля мертва. Это был идеальный план. Таким образом, Унир наложил заклинание, зная, что той, кто может его отменить, уже не существует, а значит, его драгоценный мальчик останется жив. – Каден сделал паузу, проведя пальцами по изгибу моей щеки. Я дернулась, от его прикосновения по коже побежали мурашки. – И все же ты здесь.
Мои мысли вернулись к фестивалю и к тому моменту, когда я впервые спросила Самкиэля об амате.
– В общем, это твоя вторая половинка?
– Примерно так, но это значит гораздо больше. Это глубже. Это связь, которую невозможно в полной мере передать словами.
– У всех она есть? А у тебя?
– Нет. Несмотря на ваши истории и легенды, вселенная не так уж добра.
