— Никогда не учился в семинарии.
— А вот какие: ходить по храмам и монастырям, предлагая свою помощь. Уборка, мелкий ремонт, перепись книг, курьерские поручения — кто что умеет. Раздайте студентам по монете — и получите целую армию разведчиков, которые только и делают, что ходят из храма в храм.
— Карен… тьма, да ты умна!
— Разве прежде это подвергалось сомнению?..
Впрочем, план Карен не учитывал одного фактора: Дороти.
— Я тоже предприму кое-что. Карен, дайте мне денег: отправлю волну приарху Галларду Альмера.
— Зачем? — удивилась Карен.
— Не нужно этого делать, — мотнул головой Нави.
— Я вспомнила, — сообщила Дороти, странно краснея, — Галлард Альмера был моим… другом.
— Он не знает, где Глория.
— Как ты можешь знать?!
— Ну… Еще из Маренго я отправил несколько волн: в Эвергард приарху, в особняк Нортвудов в Фаунтерре, имперскому казначею Роберту Ориджину и первому секретарю владычицы Дориану Эмберу. Все волны имели одинаковое содержание: я предлагал сообщить, где находится Глория. Просил за сведения двести эфесов, причем двадцать — авансом. В ответ я получил четыре волны-векселя общим счетом на восемьдесят золотых. Перевод от Нортвудов сильно запоздал. Я успел подумать, что Глория у них. Но оказалось, Нортвуды просто долго разбирались с тем, как работает волна-вексель.
— Что все это значит?! — встрепенулась Дороти.
— Разве не очевидно? Никто из названных не знает, где Глория. Потому их заинтересовали сведения о ней.
— Либо, — отметила Карен, — Глория все-таки у приарха, а он прислал деньги лишь затем, чтобы узнать, как много вам известно.
— Возможно, но маловероятно. Если Глория у приарха, а я ему же предлагаю купить сведения о ней — значит, я дурак и ничего ценного не знаю. Не было бы смысла платить мне.
— Но почему ты не рассказал сразу?
— Милая Дороти, я же ничего не добился. Зачем тревожить тебя попусту?
— Ладно… Что ж… — Дороти поколебалась. — Я все-таки напишу приарху! Он хотя бы поможет с поисками в храмах!
— Не нужно, — с напором повторил Нави и подал подруге свежий «Голос Короны». — Боюсь, ты не следишь за новостями. Приарха подозревают в ереси, герцог Ориджин и Церковь Праматерей ведут против него священную войну. Хм… Как вообще война может быть священной?.. Неважно. Существенно то, что Галларду не до тебя, а волны, посланные ему, наверняка читает протекция. Написав ему из Маренго, я тем же вечером покинул город. А отсюда мы сбежать не сможем.
Дороти, как и прежде, полностью доверяла богу. Он запретил писать — значит, так и нужно. Но один вопрос не давал ей покоя:
— Что, тьма сожри, я буду делать? Вы пойдете на поиски… а я?
— Вы будете сидеть сложа руки, — ответила Карен. — Прилагать все усилия, чтобы никому не попадаться на глаза и не мешать мне и Нави.
— Тьма, да я не высижу и часа! Плевать на опасность, я сама пойду искать!
Карен попыталась ее образумить, но потерпела неудачу. С мольбою глянула на Нави: боже, помоги! И он помог:
— Дороти, прошу, сделай для меня кое-что. Это очень важно. Назовись северянкой, женою кайра. Обойди городские больницы и узнай, куда доставили бойцов, раненых в усыпальнице. Скажи, что ищешь мужа. Тебя никто не заподозрит.
И снова Дороти не смогла ему отказать. Хотя удивилась:
— Зачем это тебе?
— Еще до лечебницы я знал одного кайра из Первой Зимы, его звали Гордон Шамвей. Если смогу найти, он замолвит за нас словечко и поможет вывезти Глорию из Ардена.
— Гордон Шамвей? Странное имя для северянина.
— Уж какое есть. Говорил, его бабка приехала из Шиммери, у нее было именьице около Оркады. Наверное, оттуда и фамилия.
Вместе они продумали легенду: в каком подразделении служит «муж» Дороти, в каких битвах прославился и все тому подобное. Дороти о нем целый месяц не слыхала, даже не знает, был он в том злосчастном отряде или нет, потому очень волнуется. Если кто из кайров получил ранение и остался в Ардене — нужно обязательно его расспросить.
После обеда Дороти исчезла. Нави и Карен стали продумывать свой семинарский план. Карен спросила:
— Вы ведь солгали ей, верно? Нет никакого Гордона Шамвея?
— Нет.
— Хорошо, что вы заняли ее делом, но дурно, что снова врете. Видите ли, лживые боги не упомянуты ни в одном священном тексте. Вы подрываете основы веры.
— Карен, не будь такой. Я же сказал почти правду: мне действительно нужен раненый кайр. Не обязательно Гордон Шамвей, любой подойдет.
* * *
Художественная литература годится не только для развлечений. План, который Карен взяла из книги, начал работать на славу. Семинаристов легко было найти: в храмах — с метлой или ведром краски, в скверах — с зеленым яблоком и священным писанием, в дешевых харчевнях — над мискою жидкой похлебки. Легко было их опознать: выдавали узкие черные сутаны и голодные глаза. А разговорить — и того проще: предложи кружку эля — и дело в шляпе.
Как выяснилось, многие семинаристы — не дураки поспорить. Прочтя полсотни книг, каждый из них мнил себя невесть каким философом, а нет на свете лучшего места для философии, чем залитый пивом стол в дешевом трактире. Бог навигации не гнушался споров со смертными. Подсаживался к компании в черных сутанах, угощал их выпивкой и закидывал удочку:
— Братья, вы ведь знатоки писания? Помогите мне с одним вопросом. Никак не могу понять: Праотцы были богами или нет?
Что бы ни ответили семинаристы, он начинал отстаивать обратное. Если говорили: «Конечно, Праотцы ведь пришли из подземного царства!» — Нави возражал, дескать, подземное царство населяют многие существа; будь там одни боги — что бы они кушали, на ком бы ездили, кем бы землю пахали? Если же семинаристы говорили: «Праотцы не боги, а посланники богов», — Нави уходил в глубины: по сути, нет разницы между пославшим и посланным. Ведь главное в любом послании — идея, а все, кто охвачен одною идеей, равны друг другу в научном смысле. Например, Агата изложила свою дилемму смертным, но суть этой дилеммы до нее высказывал некий бог, но и он не придумал ее, а лишь заметил, — так есть ли разница между Агатой и тем богом? Оба — носители одного знаний!
Семинаристы напрягали все содержимое своих черепов, чтобы достойно отразить атаку. Несмотря на это, Нави легко одолел бы их, если б не совет Карен: «В конце спора поддавайтесь. Смертные вечно сомневаются в себе, потому безумно любят побеждать». Потрепав оппонентов час-другой, Нави нехотя отступал и признавал их правоту. Семинаристы хлопали его по плечам, утешали: «Э, брат, поносишь сутану года три — тоже наберешься ума!» Так он становился их приятелем и мог позволить себе просьбу:
— Братья, помогите, я сестру ищу. Мачеха умыкнула ее в какой-то монастырь. Только и знаю: она в Ардене…
