двери. Бумаги ждали своего часа на его письменном столе; нетронутая сервировка для ужина ждала своего часа на обеденном. Он закрыл окно. Из этого окна, с этого места, он выбросил человека на верную смерть. Корпоративное трепло, а не кто-то из его команды. И все же, просто еще один заблудший простак, еще одна пешка. Нехорошо быть пешкой в руках любого человека, короля или простолюдина, живого или мертвого.
Он повернулся.
Бумаги, да: они все еще были там. Но бокала с бренди не было.
В другом конце большой комнаты, в углу, отведенном для неофициальных визитов, сидел Сандор Отт, откинувшись на спинку стула и положив ноги на маленький круглый столик. Его левая рука обхватила бокал Роуза. Его длинный белый нож лежал на столе, обнаженный.
— Я думаю, — мягко сказал он, — что тебе лучше рассказать о себе.
Роуз подошел к обеденному столу, прерывисто дыша, мысли путались. Не торопись. Отт всегда готов к насилию, но не к превосходству в хладнокровии. Вот как ты боролся с ним: убеждай, что он нуждается в тебе, и топи его в спокойствии. Роуз чиркнул спичкой и поднес ее к фенгас-лампе, но горючее почти закончилось, и слабое пламя едва освещало комнату. Он нашел бренди и налил полстакана. Его любимое. Но сегодня вечером это было зловоние, желчь и вода из ванны. Что стало с его желанием выпить?
Когда он снова повернулся к Отту, шпион уже поднялся и направился к двери. Роузу стало стыдно за собственное облегчение, за то, что он весь покрылся холодным потом, за то, как сильно колотилось его сердце. Затем он взглянул на маленький столик и услышал свой собственный голос:
— Ты забыл свой нож.
— Разве? — спросил Отт. — Что ж, тогда, полагаю, мне лучше пока не уходить.
Он заколебался, теребя дверную ручку. Затем он повернулся, засунул руки в карманы куртки и подошел к Роузу. На мгновение, несмотря на свои шрамы, он стал похож на старого домоседа, какого-нибудь хрупкого арквали голубых кровей, собирающегося свистнуть собаке. Роуз ждал, когда на его лице появится неизбежная ухмылка. Но Отт не улыбался. Он ждал, когда заговорит Роуз.
— Ты вскрыл замок?
— В этом нет необходимости. Ты оставил окна открытыми. Легкий подъем из кают-компании внизу. Зачем ты открыл их, в дождь?
— Когда я уходил, дождя не было.
— Значит, ты долго бродил по кораблю.
— Это моя прерогатива. А теперь убирайся.
— Но, Роуз, я бы предложил кое-что лучшее. Что-то определенно лучшее для тебя. Если только ты прислушашься к моим словам.
Отт пристально смотрел на него и стоял слишком близко. Роуз посмотрел на белый нож, все еще лежащий на столе. Конечно, у него был свой собственный. Прямо у него на поясе, всего в нескольких дюймах от руки.
— Я приму тебя завтра, — сказал он. — Тогда возвращайся, если хочешь поговорить.
— Завтра уже наступило, капитан Роуз.
Словно в доказательство его правоты, дежурный офицер семь раз ударил в колокол. Где-то забрезжил темный, сырой рассвет. Роуз нахмурился и протиснулся мимо мастера-шпиона, заставив себя коснуться этого человека. Отт позволил ему пройти. Роуз неуклюже направился к спальне.
— Ползуны угрожали тебе или дали взятку?
Роуз сбился с шага и резко оглянулся. Ну вот, он все испортил. С таким же успехом он мог бы написать признание алыми чернилами.
— Ты позволил им подняться на борт, — сказал Отт. — Ты помог им. Существам, которые отравили нашу воду, которые взяли нас обоих в заложники. Которые заточили всех нас в этой бухте.
— Ползуны больше не наша проблема, Отт.
— Действительно. Они не контролируют Стат-Балфир?
— Контролируют, но не наши.
Раздался стук в дверь. Роуз вздрогнул, но Сандор Отт, не оборачиваясь, сказал:
— Войдите.
Вошел стюард с утренними докладами и чаем. Отт повернулся, прошел мимо мужчины и носком ботинка захлопнул дверь. Затем он задвинул засов. Стюард удивленно поднял глаза. Отт пожал плечами и улыбнулся, как будто импровизировал в какой-то игре. Стюард поставил поднос на обеденный стол.
— Принести еще чашку, капитан Роуз?
Роуз ничего не ответил. Отт вернулся к столу, налил себе чаю в чашку Роуза и отхлебнул из нее. Он осушил чашку и поставил ее обратно на блюдце. Затем схватил стюарда за волосы, одним размытым движением повалил мужчину на пол, обхватил левой рукой его шею, переместил правую ладонь на подбородок и яростно дернул. Голова стюарда запрокинулась назад, слишком далеко. Его взгляд был скорее опечаленным, чем удивленным. Раздался треск. Стюард упал замертво.
— О чем мы говорили? — спросил Отт. — Кажется, о «наших ползунах», верно?
Роуз обнаружил, что прижат к стене. Сандор Отт взял салфетку и вытер губы. Их разделяло менее шести футов.
— Вас видели на спасательной палубе. Это там вы их выпустили?
— Спасательная палуба, — сказал Роуз. — Да, это было там, перед грузовым люком.
— И они убежали через эту непонятную Зеленую Дверь? Дверь, которая у вас, как ни странно, заперта на висячий замок и слегка приоткрыта?
Роуз кивнул:
— Может быть, они так и сделали.
— А может быть, и нет. Может быть, они здесь, под твоим матрасом, или под половицами, или засунуты в переговорные трубки. Как бы я хотел, чтобы между нами было доверие, капитан. Наши отношения были совершенно неправильными.
Что, если он закричит? Просто позовет на помощь, как ребенок? Нет, нет: некоторые вещи были запрещены ему, запрещены любому сыну Теймата Роуза.
Он отошел от стены.
— Убери свой нож, и свои намеки, и свое убийственное ликование с глаз моих долой, — прорычал он. — Подготовься защищаться об обвинений в убийстве. В девять склянок я пошлю турахов заковать тебя в цепи.
Отт позволил себе улыбнуться. Он подошел к столу Роуза и многозначительно постучал пальцем по лежащим на нем бумагам:
— Мистер Элкстем сказал мне, что ты позаимствовал наши карты. Наши важнейшие карты. Что ты перенес их в свою каюту. Но их нет ни на твоем столе, ни в твоих шкафчиках. Не мог бы ты избавить меня от необходимости разносить это место на части?
Роуз почувствовал, как забилось его сердце. За все годы его жизни мозг никогда не работал так быстро. Его глаза метнулись вправо и обратно.
Отт приподнял бровь:
— В уборную, капитан? Какое любопытное укрытие. Я очень надеюсь, что ты сохранил их сухими.
Он быстро шагнул к двери, снова
