Так сказать, ощущение драмы, не так ли?
Да, но также символ, физическим образом подчеркивающий смысл фильма… Ну как Голт в финале Атланта чертит рукой знак доллара.
Имелись ли у нее другие основания поддерживать Ганса Гудегаста?
Работа над фильмом по Источнику рассорила ее с рядом вовлеченных в создание ленты людей. Она говорила, что не хочет, чтобы подобное произошло с Атлантом, и она не допустила бы этого при съемке Источника, если бы только знала, насколько это трудно и болезненно. Не знаю, насколько она сама понимала это, однако Айн тотально недооценила все сложности и проблемы, возникающие при расчленении твоего детища, твоего романа, для переноса его в другую медиасреду, и при общении со всеми теми людьми, которые месяц за месяцем стремятся внести в него все новые и новые изменения. Она говорила, что будет способна взяться за работу над фильмом по Атланту только в том случае, если будет располагать хотя бы одним союзником, таким как режиссер, звездный актер, продюсер или сценарист. Словом, она посчитала, что Ганс станет ей таким союзником.
Расскажите подробнее о вашем общении с ней относительно Ганса.
Она рассказывала мне о том, как смотрелся Ганс в той или иной постановке — как он выглядел и как воспринимался, — и спрашивала мое мнение. Я был ее наперсником, и это также укрепляло нашу дружбу. Ганс производил впечатление и на меня, и я разделял ее надежду увидеть Ганса в роли Франсиско. Она любила поговорить с кем-нибудь о Гансе. Я помогал ей записывать серии. Мы вместе продумывали классификацию, и я ей говорил: «А вот здесь какая роскошная сцена. И каков он в профиль. Посмотрите». И все в том же роде.
Ганс разговаривал очень характерным образом. Выговор его несколько отличался от обыкновенного, и я сумел подражать ему с легким немецким акцентом. Она говорила, что ей очень приятно слушать мое подражание. Нетрудно понять, насколько она была увлечена почитанием Ганса.
Позже, когда Айн писала сценарий мини-сериала по Атланту, однажды вечером она попросила меня и мою тогдашнюю девушку прочитать вслух перед ней часть сценария, причем я должен был воспроизводить реплики Франсиско голосом Ганса. Задание это мне не понравилось. Исполнять роль Франсиско перед Айн Рэнд, к тому же чужим голосом, было страшновато, но я согласился. Моя девушка должна была прочитать реплики Дагни. Это была сцена Дагни и Франсиско.
Так что я попытался исполнить ее просьбу, однако я не умею играть. Словом, я прочел эти строчки, возвышая голос на концах предложений, как это делал Ганс, с ноткой немецкого акцента. И ей понравилось. Девушка моя бесхитростно прочла то, что положено, и Айн похвалила нас обоих. Она была восхищена, представляя себе голос Ганса. Я понимал, что чтение мое в художественном смысле никуда не годится, однако Айн извлекла из него все, что ей было нужно, и я был доволен тем, что мы порадовали ее.
Быть может, во время ее пребывания в Новом Орлеане в ноябре 1981 года произошло что-то, связанное с фильмом по Атланту?
Я запомнил только то, что во время стадии вопросов она сказала нечто вроде: «У меня есть идеи по части исполнителей…» Я сидел в первом ряду, она посмотрела на меня и спросила: «Нужно ли говорить им?» — потому что я был ее наперсником в части увлечения Гансом. Я отрицательно замотал головой. Нет-нет. И она промолчала.
Помню, что во время нашего возвращения поездом из Нового Орлеана она сказала мне, что, по всей видимости, для показа в кинотеатрах Атланта следует разделить на две серии по три с половиной часа. Она сослалась на какой-то давний прецедент[386]. Она сказала мне, что уже выходила с идеей показать Атланта на телеэкране в виде сериала, еще до того, как возникла сама идея мини-сериала — задолго до первого мини-сериала, которым стал Богач, бедняк [1976]. Так что она активно обдумывала способы вывести Атланта на экран и имела на сей счет различные творческие идеи.
Навязчивая идея насчет Ганса так и не оставила ее?
По мере поступления новой информации начали появляться и негативные нотки. В ТВ гайд или Соап опера дайджест появилось интервью, в котором он озвучил пару совершенно неприятных идей. Во-первых, он был рад сыграть в Крысином патруле симпатичного немца, так как немцы пользуются дурной славой в Голливуде. Во всех фильмах о Второй мировой войне немцы предстают в роли стереотипных садистов, и он рад как-то обелить германскую армию. Выступление его не прозвучало пронацистски, но тем не менее в нем не было и антидиктаторской направленности. Это свидетельствовало не в его пользу, и Айн была очень разочарована.
В интервью перечислялись его увлечения… физические, требовавшие пребывания под открытым небом. Это также стало разочарованием для нее, ибо она хотела видеть в нем какое-то подобие собственным героям — ну, чтобы он признавался в том, что его единственно любимым занятием является чтение романов Виктора Гюго во французском подлиннике. Ну хотя бы что-то более интеллектуальное. Однако его интересы явно находились в физической, а не в интеллектуальной области. В глазах Айн это был еще больший недостаток, чем прогерманские настроения, которые также не были ей по вкусу. Нашлась и еще пара подобных ляпов. Так что она уже не знала, как надо относиться к нему. Естественно, на основании столь скудных свидетельств, которые вполне могли оказаться состряпанными журналистом, она не могла заключить, что он не таков, как представляется ей.
Потом мы посмотрели некоторые другие его фильмы. Молодых и дерзких она смотреть не захотела, так как там он снимался в усах, а она терпеть не могла растительности на мужском лице. Она не просто не любила усы, но когда они скрывали прекрасное лицо, каким она считала лица Фрэнка или Ганса, считала их осквернением красоты, богохульным уродством, которому нет места на любом лице. Иногда, замечая его лицо в журналах, посвященных мыльным операм, она прикрывала усы пальцем и пыталась представить, как он выглядел бы без них.
Но мы брали напрокат и другие его фильмы. В частности, Бегство с планеты обезьян [1971], где он играет злодея. Похоже, что Ганс всегда подвизался в ролях отрицательных персонажей. И в Бегстве с планеты обезьян он терпит поражение от обезьян, положительных персонажей, и в одной из последних сцен он не только побежден, но и унижен. Ну не то чтобы полностью, но отчасти: его бросают лицом в грязь, и люди проходят над ним. Увидев это, Айн сказала: «Я хочу умереть». Причем совершенно искренне.
А потом был Колосс. Проект Форбина [1970] с Гансом. Внешность его по-прежнему нравилась ей, но он снова в итоге проигрывает; его ставят на место. Это был неудачный фильм.
Вместе мы смотрели повтор эпизода в Шоу Мэри Тайлер (1977)[387], в котором также участвовал Ганс. Кульминацией становится торт, брошенный в лицо Гансу персонажем по имени Тед Бакстер. Посмотрев этот эпизод, она сказала: «Похоже, что Ганса пытаются опустить». Никакого удовольствия ей этот момент не доставил. После Шоу Мэри Айн сказала: понимаю, что появление в шоу идет ему на пользу, прибавляет популярности, и тот, кто предложил ему эту роль, оказал ему услугу в профессиональном плане, но больно видеть, как ему, идеальному персонажу, швыряют пирог в лицо и унижают в ключевой сцене… это отвратительно.
