Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 204
10
Лиля. Хочу признаться: я ему сопротивлялась.
Меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть. Вот Асеев[86] писал: «любила крепко, да не до конца, не до последней точки». Это неверно. Я любила Володю «до последней точки», но я ему не давалась. Я все время увиливала от него. А если бы я вышла замуж за него, нарожала бы детей, то ему стало бы неинтересно, и он бы перестал писать стихи. А это в нем было главное. Я ведь все это знала. Конечно, Володе хорошо было бы жениться на нашей домработнице Аннушке, подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне[87]. Тогда меня, думаю, оставили бы в покое.
Маяковский. Лиля всегда права. Даже если утверждает, что шкаф стоит на потолке. Ведь с позиции второго этажа шкаф на третьем этаже действительно стоит на потолке!
Лиля. Были ли романы у Маяковского? Были. Это известно. Соня Шамардина, Наташа Брюханенко, Таня Яковлева, Нора Полонская… В Америке от его связи с Элли Джонс родилась девочка. Но не прав тот же Асеев, написавший: «Он их обнимал, пустых и чопорных, /Тоненьких и длинноногих дур». Это были красавицы, высокие и неглупые. Но никто из них не смог похитить его у меня…
Маяковский. Я люблю только Лилю. Ко всем остальным я могу относиться хорошо или очень хорошо, но любить я могу только ее.
Лиля. Только однажды я всполошилась всерьез, когда узнала про Таню Яковлеву. Помните, эта та, из стихов: «Я все равно возьму тебя одну или вдвоем с Парижем». С Таней в Париже Маяковского познакомила Эльза. Был короткий, но бурный роман, Маяковский звал ее в СССР — выйти за него замуж. Я устроила сцену. Маяковский уверял, что обижаться на него я не вправе. Как он говорил, «мы с тобой, в крайнем случае, в рассвете, и не нужно перечислять взаимные боли и обиды». Как страшно эти слова он процитирует в предсмертной записке!
Татьяна благоразумно отказалась, вышла замуж за барона Дю Плесси, затем за издателя Либермана (владельца журнала «ВОТ») и укатила с последним в Америку.
Все это станет понятно, если знать, что после поездки Володи в Америку в 25 году наши с ним интимные отношении прекратились навсегда. В начале нашего романа мы условились, если наша любовь охладеет, мы скажем друг другу об этом. И вот в 25 году я сказала ему, что больше не люблю его. Мне казалось, что и он стал меня любить много меньше и очень мучиться не будет. Увы, я ошиблась. Правда, он не стал настаивать, иначе был бы полный разрыв. Но оставалась наша дружба. Мы по-прежнему жили вместе с Осей, втроем, в Гендриковом переулке, вместе ездили отдыхать, ходили в театр, занимались редакционными делами. Живя в одной квартире, мы все трое старались устраивать свою жизнь так, чтобы всегда ночевать дома, независимо от других отношений. Утро и вечер принадлежали нам, что бы ни происходило днем.
Были ли у меня романы? Были. Знал ли Володя о них? Знал. Знал, но молчал. Для меня завести роман особого труда не представляло. Для этого надо было внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковый галстук.
Были режиссеры — Всеволод Пудовкин[88], Лев Кулешов[89]. Был крупный госчиновник Юсуп Абдрахманов[90]. Был зам. наркома финансов Александр Краснощеков[91].Но не было Якова Агранова[92], заместителя Ягоды[93]. Вообще, было много сплетен. Стоило мне приветливо поговорить с мужчиной или, наоборот, отринуть его, как тут же появлялось сочинение на тему «Лиля Брик и X» и шло по городу, обрастая подробностями.
В 30 году я вышла замуж за Виталия Примакова[94]. Тогда он был зам. командующего Ленинградского военного округа, видный участник гражданской войны, человек храбрый и незаурядный. Мы прожили с ним б лет, он сразу вошел в нашу писательскую среду. Сам был талантливым писателем. Он был красив, силен, отзывчив, высокообразован, хорошо владел английским, был блестящим оратором. А еще был добрым и отзывчивым. Как-то в поезде, за окном, я увидела крытые соломой хаты и сказала: «Не хотела бы я так жить». Он ответил: «А я не хочу, чтобы так жили они».
Его арестовали в 36 году. Это был первый арест в шеренге крупных военных. По делу проходило восемь человек, в их числе Якир, Уборевич, Тухачевский. Сегодня о Примакове написаны книги, сняты фильмы. В Киеве есть улица и парк его имени, поставлен памятник. «Тебе, Лиличка, на роду написаны памятники», — сказала Эльза. Шутка, конечно…
Затем я вышла замуж за Василия Катаняна[95] — друга и летописца Маяковского.
Я всегда любила одного. Одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Василия. Но когда застрелился Володя, это умер Володя. Когда погиб Примаков — это умер он. Но когда в 45 году умер Ося — это умерла я…
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 204
