– охотно объяснил Коловрат, – что переть в лоб на татарские рати оно, конечно, смело, но неумно. Полягут все без толку. А с малыми силами надо действовать хитро. Это наша земля, мы тут все тропки знаем. Если разведать все хорошо, да подойти незаметно, можно ударить и несколькими сотнями в одном месте. Пробить оборону, поджечь амбары и утечь в лес.
– Погоня будет, – стоял на своем Белояр, – не уйдет никто.
– А ежели ночью? – предложил Лютобор. – Ночью и напасть можно, и утечь больше возможностей. Лес большой кругом. Они только днем смелые, да большим числом.
– Правильно мыслишь, – похвалил Лютобора воевода, – хотя татарин тоже хитер. Не первый день воюет. Но нам нужно Батыя от нового приступа Рязани отвлечь любой ценой. А про верную смерть говорить… так ее по-любому не миновать. Ежели сиднем сидеть будем, что в лесу, что за стенами, рано или поздно татарин Рязань возьмет и кончит всех. Ждать далее нельзя. Так уж лучше в бою помереть, с мечом в руке. Для того мы сюда князем и поставлены: народ защищать свой.
Коловрат помолчал немного и закончил свою речь:
– Ну, а если все удачно выйдет, то еще и живыми вернемся. Так что готовьте сегодня же ночью нападение. Лютобор, пойдешь в эту вылазку со всей конницей нашей. Налетишь, пожжешь запасы – и назад в лес. Пусть татары на себе свои воинские привычки испробуют. До рассвета все должно быть кончено. Я недавно из Рязани вылазку сделал всего с одной пешей сотней и сжег сразу несколько пороков. А потом с небольшим отрядом конных еще раз прошелся вдоль стен. А у тебя всадников, почитай, целое войско. Пробьешься.
– Так это ты, Евпатий Львович, намедни шум в лагере устроил, – ухмыльнулся Белояр. – Я разведчиков тогда аккурат послал поближе посмотреть, что в лагере деется. Татары до утра суетились, пожар тушили. Много юрт погорело.
– Удачно попали, – отмахнулся от похвалы Коловрат, продолжая свой наказ: – Лютобор, возьмешь еще всех ратников с самострелами, пригодятся в таком деле. Дюжина, думаю, здесь наберется.
Лютобор кивнул.
– Так ты что же, Евпатий Львович, – удивился Белояр, – сам с ними пойдешь?
– Не решил еще, – ответил воевода, – ты давай дальше рассказывай, что в окрестностях деется. Как дослушаю, – решу.
Лютобор отрезал еще кусок мяса, оторвал часть зубами и призадумался, разжевывая. Белояр между тем продолжал:
– Второй отряд охотничков я отправил вдоль тропы в другую сторону, на восток. Тропа сия вскоре раздваивается. Одна к Рязани заворачивает. Туда татары чаще всего гонцов шлют. А вторая дальше идет вдоль Оки и в дорогу лесную превращается. У Рязани много татар, туда мы не совались. Зато прошли охотнички мои по лесу замшелому вдоль дороги сей на восток до самых берегов речки Пары. В тех местах холмы большие, горы почти, глухими лесами поросшие. Да ты сам знаешь, Евпатий Львович. Татар там не много, только разъезды изредка попадаются. А в лесу их вообще нет.
– Так вы что же, – вскинулся Коловрат, – к самой Соколиной горе разведчиков отправляли?
– Ага, – кивнул сотник, – даже чуть подальше. Бешеной собаке семь верст не крюк. Сходили, разведали, покудова ты в Рязани дела делал. Ты же сам хотел. Обошли Соколиную гору и до берегов Пары все осмотрели. Места вокруг глухие. Дичи много, а татар нету вовсе. Далее дорога на Муром уходит. С той стороны к Рязани еще подойти можно. Пути свободные.
– Это хорошо, – кивнул воевода и уточнил: – Значит, никого там не повстречали?
– Никого, – замотал головой Белояр, – только пару медведей взяли. Вон шкуры лежат.
– Это хорошо, – повторил воевода в задумчивости, вспоминая, мог ли кто остаться в тайном убежище у Соколиной горы, где он в свое время готовил арбалетчиков. Но больше уточнять ничего не стал.
– Третий, последний, отряд отправил я на восток, – продолжал докладывать о своих действиях за последние дни шустрый сотник. – Этот отряд ходил на запад к речке Проне. Долго ходил. Дольше всех. Потому что пришлось им татарский лагерь огибать стороной. За болотами, на дальнем конце леса, нашли кузницу, мужики говорят – Васьки Волка. Сказывают, что этот кузнец даже атаманом был у разбойников когда-то. Слыхал я, что многие купцы рязанские ему оружие свое заказывали.
Услышав знакомое имя, Коловрат слегка насторожился, но сделал вид, что впервые его слышит. Про дружбу с Васькой сотник знать не мог, все в секрете держалось. А потому воевода не таясь спросил:
– И что этот Васька, все мечи кует?
– Какое там, – отмахнулся Белояр. – Кузница заброшенной стоит. Ушел он оттудова, похоже, уже с месяц как. Да оно и понятно. Хоть и на отшибе обосновался этот нелюдимый кузнец, до только татарская конница все равно бы его отыскала, ибо рядом шла. Видать, деру дал заблаговременно. Осмотрели мои молодцы все там, но только следы татарских коней нашли на реке.
Ничего не сказал на это Коловрат. Сделал вид, что история с кузнецом его не сильно заинтересовала. Но про себя подумал: «Куда же Васька этот подался и где искать его теперь с моим золотом?» Но потом вспомнил последний разговор, когда они с кузнецом аккурат такой случай обсуждали. Вспомнил название тайного места для встречи, которое прозорливый атаман сам предложил, и успокоился. До сих пор Васька слово свое держал.
«Даст бог, еще наведаюсь туда», – решил воевода, которому не терпелось узнать, как Васька выполняет его тайный наказ.
Закончив свои размышления, воевода встал. И начал прохаживаться вокруг костра, похрустывая подошвами сапог по сухому снегу. Потом остановился и, оглядев ратников, замер. По всему было видно, что Коловрат принял решение.
– Ты вот что, Лютобор, – приказал он, – сейчас же снарядишь и завтра поутру отправишь в лес у Соколиной горы пятьдесят конных ратников. Пусть возьмут еды с собой на седмицу-другую.
– Позволь спросить, Евпатий Львович, – удивился такому наказу Лютобор, – а чего им делать на Соколиной горе? Татар ведь там нету. И куда вести? Лес-то бескрайний.
– То уже не твоя забота, – оборвал его Коловрат. – Ты приказ отдай, да проследи, чтобы готовы были. А утром Ратиша их отведет… И сам назад вернется.
Обернувшись к удивленному Ратише, воевода добавил:
– За день нужно обернуться. Самое позднее – за два. Сделаешь и вернешься
