в лагерь доберемся. Белояр с Лютобором, думается мне, тоже сложа рук не сидели. Разузнали что-нибудь о делах татарских. Вот поговорим с ними, там и наше дело само собой сладится.
– Добро, – кивнул Ратиша, устремляясь вдогон за Коловратом, который явно торопился и терять время на долгие разговоры не хотел.
Вскоре они преодолели бурелом. Небо быстро светлело, разгоняя остатки предрассветного тумана по кустам и корягам. И вот деревья раздвинулись, внезапно выпустив путников на поляну. Евпатий поднял глаза и вновь узрел перед собой огромные валуны. Вырванные из скалы словно рукой великана и поставленные на поляне, эти валуны немного расступились, обнажая узкий, похожий на щель, проход в глубину скальной гряды.
– Ну, вот и добрались, – вымолвил воевода, разглядывая скалы в поисках тайных стражников, которых тут не могло не быть. – Сейчас и поговорим за жизнь.
Глава тринадцатая
Совет у костра
Прикрытый со всех сторон скалами, костер горел в полную силу, щедро одаряя сгрудившихся вокруг него людей теплом. Но дыма при этом почти не давал. Черные завитки, изредка поднимавшиеся вверх, быстро разрывал и разносил по окрестностям незлобивый ветер, дувший сейчас в сторону болот. На костре дожаривалась туша небольшого кабана, добытого охотниками в местных лесах. Часть ее уже отрезали и раздали собравшимся.
– Ну, как тебе место, Белояр? – повторил свой давний вопрос воевода, с удовольствием прожевывая свежее мясо. – Осмотрелся?
– Было время, – кивнул сотник, усмехнувшись. – Место знатное.
– Что узнал? – вопросил воевода, наклонившись ближе к огню.
– Удивил ты, Евпатий Львович, – все же потянул с ответом Белояр, – что сам к нам возвернулся. Думал я – Ратишу с наказом пришлешь.
– Не утерпел, – признался Коловрат, обводя собравшихся хитрым взглядом и подмигнув Ратише. – Решил сам вас проведать. Да встряхнуть хорошенько. А то застоялись вы тут без дела, охотнички.
Кроме Белояра и Коловрата, на длинных бревнах в низине у костра расположились только Лютобор и верный Ратиша. Чуть поодаль виднелись шалаши да землянки ратников, в самом конце оврага было обустроено место для коней. То и дело мимо сновали мужики, каждому из которых Белояр придумал занятие – дрова заготавливать, зверя бить на охоте, добывая пропитание ополченцам, строить жилье или ходить за конями. Тысяцкий был в лагере главным надо всеми, а сотник, по разумению Коловрата, поставлен старшим над мужиками. Жизнь в тайном лагере, укрывавшим сейчас больше полутора тысяч человек, была налажена вполне по-походному. Но Коловрат прибыл сюда не просто с проверкой.
– Давай рассказывай, не томи, – с нажимом произнес воевода, глядя в глаза сотнику. – Скоро темнеть начнет. Что в округе деется?
– Ну так вот, – начал издалека Белояр. – Пока ты, Евпатий Львович, находился по делам княжеским в Рязани и тайными тропами невесть как сюда возвернулся, я велел своим охотничкам основательно прошерстить окрестности лагеря. Но так, чтобы татар не дразнить покудова. Отправил их во все стороны.
Белояр умолк ненадолго, перевел дух, прожевал кусок мяса, скользнул взглядом по верхушкам сосен и продолжил:
– Первый отряд несколько дней назад отправил я подходы разведать к самому татарскому лагерю. Нашли они тропу недалече отсюда, если через бурелом идти. По ней почти до самого лагеря и пробрались.
Коловрат с Ратишей молча переглянулись.
– И что там? – не выдержал воевода. – Можно ли к обозам и порокам подобраться?
– Эта тропка не главная дорога в лагерь, – спокойно продолжал сотник. – По ней только разведчики да посыльные скачут. Основные обозы с продовольствием в лагерь Батыя с юга идут, по той самой дороге, что мы сюда добирались. И отряды конницы тоже по ней часто в лагерь стекаются.
– Эх, если бы перерезать эту ниточку… – пробормотал воевода в задумчивости, но сделал знак Белояру продолжать.
– Эта ниточка важная, но не главная, – удивил его сотник, – основные войска по льду рек Рановы и Прони сюда подходят. Но не все здесь остаются. Часть их уже пошла дальше на север. К Зарайску, Переяславлю и Коломне.
При упоминании о Коломне воевода невольно вздрогнул, вспомнив недавнюю беседу с князем. Белояр же покончил с мясом, вытер руки о штаны и продолжал:
– А если про здешний лагерь говорить… так вот, с того места, куда разведчики мои добраться смогли, видать было, что лагерь крупный выстроили татары. Народу много там. Десятки тыщ, не меньше. Без числа юрты стоят на холмах, все поля окрестные усеяли. Табуны коней пасутся недалече.
– И чем они кормят только коней этих? – вдруг спросил воевода как бы сам себя, слушая, как потрескивают дрова в костре.
– Я с теми разведчиками потом еще раз к лагерю ходил, – заговорил Лютобор. – Сам решил все проверить. Видали мы, воевода, что с окрестных сел татары все сено свезли, что нашли. Да и лошадки у них неприхотливые, говорят. Сами себе корм из-под снега добывают. Зима нынче теплая выдалась. Разрыть снег немудрено.
– И все же, – ухмыльнулся воевода, продолжая размышлять вслух, – в таком походе на каждого татарина по два, а то и три коня приходится. Их попробуй прокорми, особливо зимой. Батый, судя по всему, на быструю победу рассчитывал. Хотел числом нас с ходу задавить, али просто запугать, чтоб сдались. Не вышло. И засиживаться ему на одном месте теперь не резон. Каждый день приходится такую ораву людей и коней кормить. А Рязань все стоит да огрызается. Ох, как он зол на нас за несговорчивость. Ему бы дальше по Руси скакать, а он не может.
Коловрат вдруг поднял глаза на Лютобора.
– Вот если бы совсем оголодали лошадки, то и татарин далеко не ушел бы.
– А что, – подмигнул воеводе Лютобор, – сено, что свезли в лагерь, недалече от края лагеря в амбарах деревенских лежит. Ежели подгадать время, да напасть на лагерь внезапно, можно и спалить его.
– Так то же верная смерть, – высказался Белояр, – прямо в лоб на лагерь переть. Там же татар многие тыщи. А у тебя ратников всего семь сотен без малого. Ну, крестьян с вилами да топорами еще тыщу наскребем. И все.
– Прав ты, Белояр, – кивнул на это воевода, – но и ты, Лютобор, тоже прав.
– Это как же, Евпатий Львович? – чуть откинулся на бревне сотник. – Поясни, сделай милость.
– А так,
