Не обижал… Веру?
— Да, - серьезно кивает наш сын, и потом добавляет, что разбил чашку.
— Это на счастье, - быстро говорю я. - Мы посыпали ее солью и закопали.
— Какие предосторожности, - смеется Меркурий, берет сына на руки, подвигается ко мне и мягко целует в щеку. - Все в порядке?
— Да, - тру глаза кулаками, чтобы разогнать последнюю тень дурного сна. - Вова уложил меня спать.
Сын хихикает и пытается влезть между нами, обнимая меня руками как обезьянка, чтобы ревниво переползти на руки и отодвинуть от Меркурия.
— Кто-то на тебя уже глаз положил, - смеется Макс, а потом показывает на пару внушительных пакетов, которые оставил возле порога. - Я привез кое-что на ужин.
— Я все приготовила, не нужно было…
— Нужно, - перебивает он, - тебе нужно хорошо есть, и чем больше - тем лучше. И одному мелкому бандиту - тоже.
До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
Что неделю назад я валялась на полу в луже собственной крови и была уверена, что на этот раз точно не выкарабкаюсь, а теперь рядом любимый мужчина и наш сын.
Потихоньку щипаю себя за мочку уха, и надеюсь, что на этот раз точно не проснусь.
Пока Макс моет руки и переодевается, я собираю на стол, а Вов крутится рядом, пару раз так усердно «помогая», что в итоге еще одна тарелка отправляется в мусор. Наверное, у меня комплекс, когда я просто боюсь что-то ему запрещать, поэтому разрешаю абсолютно все, но у него такая огорченная мордашка, когда видит, что случилось с тарелкой, из которой он еще в обед активно уплетал пюре. Хорошо, что на этот раз она была пустая.
— Снова безобразничаешь, - довольно строго корит его Макс и объясняет, почему посуду на столе трогать нельзя. - Вовка, помнишь, о чем я говорил? Почему плохо, когда бьется посуда?
Не уверена, что сын помнит, о чем речь, но ведет себя так, будто изо всех сил раскаивается.
— Мама лугала, - говорит Вова, перебирая пальцы.
Я поджимаю губы, поворачиваюсь к плите и делаю вид, что ничего этого не слышала.
Было бы странно думать, что он увидит меня, с порога прочувствует нашу кровную связь и начнет называть мамой меня. Пройдет еще много времени, прежде чем можно будет сказать ему правду. Просто чудо, что он до сих пор спокойно переносит эти поездки от Валерии ко мне, и даже ни разу не плакал.
После ужина, когда Вова, наевшись, играет на полу с целой армией супер-героев, Меркурий помогает мне с посудой и, подвинувшись, тихо говорит:
— Валерия сегодня вывезла вещи. Когда все закончится - вы с Вовкой вернетесь домой.
Я рассеянно киваю и вспоминаю нашу с ней единственную встречу. О которой я Меркурию не рассказала, потому что рассказывать было нечего.
Ловлю себя на мысли, что если бы могла отмотать все назад и как-то переиграть тот разговор, то сказала бы все то же самое. Только, может, другими словами.
— Думаешь, это когда-то закончится? - Я ставлю в сушилку вымытую тарелку, пока Меркурий перетирает ложки и вилки.
— Знаю, - спокойно отвечает он и это придает мне уверенности. - Насколько я знаю, - делает паузу, как бы намекая, что его сведения взяты из надежных источников и он не собирается преувеличивать ради моего успокоения, - за него крепко взялись со всех сторон. Я… пересекался с Сергеем. Недавно. Он рассказал много… всякого.
Судя по голосу, рассказ Сергея был не самым приятным.
— Что еще натворил этот монстр? - имею ввиду Олега и мы оба это прекрасно понимаем.
— Я расскажу, но не сейчас, ладно. Еще не выдохнул и не переварил. Но Серега молодец, сдал его со всеми потрохами. Сказал, что уже все равно нечего терять.
— Надо было довериться ему раньше.
Ведь он с самой нашей первой встречи после моего «возвращения» давал понять, что ему есть за что ненавидеть Олега, а я так привыкла перестраховываться, что даже не дала ему шанса.
— Я думаю, что все случилось вовремя и в свой срок, - как будто читает мои мысли Меркурий, - ему тоже надо было окончательно дозреть.
Между строк его слов хорошо читается намек на то, что за это время Олег успел отличиться и нагадить бывшему другу еще больше, хотя куда уж? Это и стало последней каплей.
— И что потом? - Я, наконец, решаюсь задать самый тяжелый вопрос, ответа на который боюсь больше всего. - Что должно случиться, чтобы мы были в безопасности?
Снова попытаться сбежать под фальшивыми документами, потому что Олег не оставит нас в покое и достанет даже из тюрьмы? Делать вид, что мы не вместе, а просто так?
И самое главное.
Я смотрю на играющего Вову и понимаю, что теперь в моей жизни есть то, что я готова защищать до последней капли крови, до последнего вздоха. За что я, если придется, готова перегрызть горло любому чудовищу, даже такому безумному и беспощадному, как Олег.
— Самое главное - ты нигде не фигурируешь в его махинациях, - успокаивает Максим.
— Он всеми силами старался отодвинуть меня от любых денег, - немного нервно смеюсь в ответ, вспоминая, как Олег буквально обрубал любую мою финансовую «независимость». Вплоть до того, что все мои карты, кроме рабочей, всегда были оформлены на его имя и его телефон, с ограничением на снятие наличных. Стоило мне где-то потратиться - и Олег узнавал об этом через минуту, со всеми подробностями. - Жена миллионера, на которую переписывают все виллы и яхты - это не мой вариант, так что, Максим Владимирович, вам досталась нищенка.
Он хмурится и еле заметно мотает головой, давая понять, что с такими разговорами мне самое время заканчивать. Я упираюсь лбом ему в грудь, до сих пор еще до конца не понимая, как могла жить без этого мужчины столько лет. Как будто в страшном сне.
— Все будет хорошо, Планетка. Не буду врать, что все уже позади, но мы почти справились.
Ключевое в этом всем - почти. А я слишком хорошо знаю, во что превращается Олег, когда у него начинается «ломка». Все свои неприятности на работе он компенсировал издевательствами надо мной. А когда ползал передо мной на коленях, корча раскаяние - его финансовые
