поэтому долго он не продержался.
Сразу же перевожу ствол на второго, но тот резко уклоняется, напрочь забыв о бедняжке Штерне. Я простреливаю обе ножки этого бедняжки, после чего пускаю остаток магазина во второго бойца.
Не теряю время на перезарядку, а сразу выхватываю хай-тек пистолет и бегу в зону испытаний.
— Ты не ведаешь, что творишь!!! — выкрикнул Виктор Штерн, когда я сразу с порога расстрелял второго бойца. — Остановись!!!
— Цитатами из Библии сыплешь уже? — усмехнулся я, перезаряжая пистолет. — Ты точно чокнулся, мудак.
— Ты не понимаешь, что собираешься сделать!!! — ответил на это профессор Штерн. — Если он отвернётся от нас…
— То мы, наверное, окончательно падём в пучину греха, да? — спросил я. — Начнём насиловать, убивать, сжигать друг друга заживо, предавать, обманывать, обрекать друг друга на голодную смерть или продажу своего тела?
Я прострелил ему колени, рассчитывая на долгую приватную беседу, но пулевые осколки, как я полагаю, прошли далеко в бедро и перерезали жизненно важные артерии, потому что он прямо сейчас очень быстро истекает кровью.
— Твой сарказм… — неожиданно спокойно изрёк Штерн. — Он неуместен сейчас. Не здесь. Не в этот момент.
— Да ты что? — саркастически вопросил я. — А я думаю, очень даже уместен!
— Без него не будет никакого смысла… — повторил своё утверждение профессор. — Никакого смысла…
— Ни богов, ни господ, — произнёс я. — Только Человек.
Вспомнилось, почему-то. Кажется, это было в «Биошоке». К чему бы это?
— Так вот что ты замыслил… — озарило Штерна. — Нет! Не вздумай!
— Мы принимаем любое твоё решение, Деметрий, — раздался у меня в ушах голос Стикс. — Мы все.
— Так-так-так… — произнёс я, с задумчивым видом закуривая.
— Ты безумец!!! — в отчаянии прокричал профессор. — Оставь нам хотя бы оковы!!! Хоть какой-то смысл!!! Ты — чудовище!!! Остановись!!!
Я подхожу к разлому и внимательно его рассматриваю.
— Что бы ты ни выбрал, мы поддерживаем тебя, — раздался голос Аида. — Иронично, что всё в руках одного смертного…
— Это можно будет назвать победой человека, — хмыкнула Ника.
— Такая власть… — изрёк Кратос.
— Я так завидую тебе, смертный, — донеслось до меня изречение Зела.
— Разрушь всё!!! — воззвал ко мне Перс. — Сделай это!!! Это будет так красиво!!!
— Я помогу тебе, дорогуша, — услышал я голос Бии. — Высшая форма насилия — оставить сотни тысяч совсем без ничего. Я горжусь тобой, ты мой лучший ученик. Вникай…
Из маски Ахилла мне в сознание, прямотоком, потекла информация. И мощь. Невероятная мощь, близкая к божественной.
Через минуту, под затравленным взглядом Штерна, я подхожу к разлому и хватаюсь за его края обеими руками.
— Нет… Умоляю… — проскулил Штерн.
— Это убьёт тебя, — предупредила Стикс. — Совсем.
— Я знаю, — усмехнулся я, сделал последнюю в своей жизни затяжку и начал давить на разлом.
— Пожалуйста… Пожалуйста… Нет…
Разлом начал сужаться, проявляя сильное сопротивление. Я душою ощущал, как уходят боги. У них всегда был запасной план и они готовились к его реализации. Уж кто-то, а они…
Моя душа изнывала от ощущения гибели миллиардов зомби, больше не подпитываемых из родного мира, как рушатся протянутые из других миров нити, связующие притянутые осколки с домом, как гаснут огни сверхспособностей, превращая своих носителей в простых смертных…
Кто-то из них корчится в муках, а кто-то умирает. Я тоже один из них, из тех, кто умрёт.
Это осознанное решение, героический подвиг во имя человечества. Чтобы оставить нас по-настоящему одних.
Моя броня пасует перед иномирным влиянием, истлевает и осыпается пеплом, Штерн вообще взрывается кровавой взвесью, быстро обратившейся в серый прах — как минимум, он прекратил ныть…
Моя плоть некоторое время не поддаётся воздействию, но тоже сдаёт позиции и начинает облетать невесомыми хлопьями и крупицами серого песка.
Я чувствую, что уже не могу управлять своими мышцами, ведь их больше нет, но всё равно как-то давлю на разлом, костями скелета, волей.
Разлом становится очень узким, осталось немного — и мне, и ему.
Боли нет, нет страха, есть только решительное желание завершить всё это безумие.
То, что я делаю, чувствуют все. Гибель мертворожденной реальности и рождение новой, настоящей…
Кости постепенно обращаются в пепел, Дмитрий Верещагин, коим я являюсь, большей частью перестал существовать. Но не моя воля.
Наконец, когда от меня почти ничего не осталось, разлом был окончательно заперт. И последнее, что я почувствовал в материальном теле — очень мощную тягу в бесконечное Ничто.
Я мчал туда бестелесным духом, оставляющим за собой инверсионный след, а затем увидел конечную точку в бесконечности. И, с внутренним ликованием, узнал её.
Это был покой.
/24 августа 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/
— Агата Петровна!!! — громко позвали её из двора.
Товарищ председатель вышла на балкон и посмотрела на кричащего.
— Что случилось, Евгений Игоревич? — спросила она недовольно. — У меня обед.
— Зомби пали! — ответил майор РККА Краснодубов. — Все и разом!
— Чего⁈ — не на шутку удивилась Агата Петровна. — Надеюсь, вы не шутите, товарищ майор?
— Какие уж тут шутки⁈ — глупо заулыбался Краснодубов. — Мне доложили — я не поверил! Только после видеоподтверждения сумел уложить в голове! В телефон посмотрите!
Агата Петровна вернулась в квартиру, села на диван и достала из кармана до сих пор чуждый ей смартфон.
Раньше она их не признавала и считала, что они лишние, но Апокалипсис вынудил адаптироваться и осваивать жизненно важные технологии.
В так называемой «Телеге», на каналах, на которые была подписана Агата Петровна, почти непрерывно публиковались короткие видео из разных уголков города. На каждом из них были огромные скопления мертвецов, лежащие без движения. Самое просматриваемое видео демонстрировало набережную Фонтанки, на которой лежали кажущиеся бесконечными тела.
Но не успела Агата Петровна досмотреть видео до конца, как её скрутил приступ адской боли. Это было невыносимо, она упала на спинку дивана и пыталась сделать хоть что-то, но боль превалировала над её волей, сделала всё её сознание своим вместилищем…
Время остановилось, Агате Петровне казалось, что прошла целая вечность, а затем всё резко кончилось.
Зрение восстановилось не сразу. Сначала появились белые мушки, хаотично мечущиеся перед глазами, а затем она разглядела потолок своей квартиры.
— У-ф-ф-ф… — сумела она сделать выдох.
Пошевелив руками и
