Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
ноги. — Шеф уверял, что русский не имеет шансов.
— Однорукий, видно, неплохой парень, — задумчиво сказал Вольф и посмотрел на ринг. — Интересно, где он получил ранение?
— Мне бы твои заботы. — Хайнц подтолкнул брата к выходу. — Скажи лучше, что я скажу отцу? Я проиграл тысячу монет.
Римас остановил «ситроен» у маленького кафе.
— Минуту, Вальтер, я куплю сигареты. — Он зашел в кафе, молча положил на стойку монету и показал на пачку сигарет, другой рукой снял телефонную трубку висевшего на стене автомата и быстро набрал номер. Абонент не ответил. Римас взял сигареты и вышел на улицу. Через минуту «ситроен» вновь катился по улицам шумного города.
— Фишбах нам очень нужен, — продолжал Лемке, видимо, ранее начатый разговор. — И мы не можем свою политику в стране ставить в зависимость от памяти этого Сажина. Не узнал сегодня — узнает завтра. Ты представляешь, какой скандал поднимут русские? Австрийцы с их мягкотелым нейтралитетом отдадут парня.
Римас резко повернул руль и обогнал какую-то машину.
— Мы не у себя дома, и его нельзя просто застрелить на улице. Шеф не хочет обострения с австрийским правительством, газетной шумихи и прочего.
Римас недовольно хмыкнул.
— Мы не у себя дома, — повторил Лемке. — И ты был прав, Римас, нам кто-то мешает. Когда боксеры выходили из машины, мальчишка что-то сказал о телефонном звонке. Важно узнать, что именно.
Римас остановил машину:
— Разреши мне поговорить с мальчиком.
Лемке посмотрел на Римаса, улыбнулся, достал из кармана ключи и повесил на руль.
— Если хочешь, Римас. Моя квартира в твоем распоряжении.
Римас положил ключи в карман и спросил:
— Где ликвидируют тренера?
— У меня есть идея, завтра поговорим. Приходи утром, посмотрим шествие покойников.
— Зря ты доверился уголовникам, — ответил Римас.
Они вышли из машины и раскланялись.
— Не уходи, жди звонка. — Лемке приподнял шляпу и ушел, а Римас вошел в кафе и снял телефонную трубку.
Абонент не отвечал, Римас вынул из кармана почтовую открытку с изображением самолета и написал: «Привет из Вены», проставил число и бросил открытку в ящик.
— Простите, Михаил Петрович, но я обещал послу, что привезу вас, — сказал работник посольства, усаживаясь за руль. Рядом с ним сел Зигмунд. Сажин, Роберт и Шурик разместились сзади.
— Николай Федорович не мог приехать на матч и очень сожалел, но просил привезти вас всех обязательно.
— С начальством не спорят. — Сажин демонстративно вздохнул. Несколько минут ехали молча.
— Вот мы и дома. Наша улица, ребята, называется Райзнерштрассе.
Все вышли из машины. Шурик оглядел старое трехэтажное здание посольства и сказал:
— Не шибко шикарно живете, Николай Николаевич.
— Этот дом занимало еще посольство царской России. Получили в наследство, — ответил Николай Николаевич и подошел к Шурику. — Напротив, — он показал на современное здание из стекла и бетона, — посольство Федеративной Республики Германии. Построили они свою резиденцию в шестьдесят шестом году. Живут, на нас любуются, очень им хорошо все видно. Так что мы с лучшими друзьями, можно сказать, лицом к лицу. Ну пошли, нас, наверное, заждались.
Когда входили в здание, Роберт поймал Шурика за полу плаща:
— Ты знаешь, что дом человека ругать нельзя?
— Так я спросил…
— Меньше спрашивай, жеребенок. Если старшему ты нужен, он сам к тебе обратится. Понял?
— Понял. — Шурик вырвался и вприпрыжку пустился догонять товарищей.
Когда все сняли плащи, причесались и привели себя в порядок, Николай Николаевич открыл какую-то дверь и сказал:
— Ребята, проходите, вас ждут, а мы с Михаилом Петровичем сейчас вас догоним. — Он закрыл за боксерами дверь и повернулся к Сажину. — Сегодня у нас вечер отдыха, но сначала два слова о делах. — Он достал из кармана фотокарточку. — Вам этот господин знаком?
Сажин мельком взглянул и вернул фото:
— Вальтер Лемке, хозяин спортзала, где мы тренируемся.
— У меня к вам просьба, Михаил Петрович, постарайтесь не поддерживать с ним никаких контактов. — Николай Николаевич открыл дверь и взял Сажина под руку. — Под благовидным предлогом отказывайтесь от предложений господина Лемке. Ужин, совместная прогулка. Вы меня понимаете?
— Хорошо. — Сажин кивнул и вошел в зал, полный празднично одетых людей, которые стояли вдоль уставленного бутылками и закусками стола.
Черную шевелюру Роберта и светлый ежик Зигмунда Сажин нашел сразу, но рыжие вихры Шурика видны не были.
— Не беспокойтесь, вина вашим ребятам никто предлагать не будет.
— Я не беспокоюсь, — сердито ответил Сажин и пошел к столу.
В центре внимания, естественно, находился Зигмунд, он не успевал отвечать на вопросы, улыбался, молча кивал, наконец поднял руку и сказал:
— Все, товарищи, разговоры о боксе запрещены. Я в коматозном состоянии, вы меня избили сильнее, чем Бартен.
Кругом рассмеялись.
— Михаил Петрович, можно победителю бокал шампанского?
— Можно.
— Я тоже хочу шампанского, — заявил вынырнувший откуда-то Шурик.
Шурику протянули бокал шампанского, боксер хотел его взять, но, неуклюже расставив ноги, заскользил по паркету назад. Роберт, который держал боксера за локоть, вытащил его из круга.
— Понимаешь, дорогой, — он нажал пальцем Шурику на нос, — я принципиально против авансов. Ты выигрываешь первенство Европы. Приезжаешь ко мне, в Грузию, и я сажаю тебя на неделю вот в такую бочку с вином. — Он показал размеры бочки. — Договорились?
— Я никогда не расскажу тебе, где я был в тот вечер. Никогда. — Шурик взял банку с соком. — Я буду пить сок, а ты будешь смотреть. Тебе пить нельзя, жидкость прибавляет вес.
Петер с удивлением смотрел на стоявшего в дверях Лемке.
— Не ждал? — Лемке улыбнулся. — Можно войти?
— Проходи, Вальтер, проходи. — Петер захлопнул входную дверь и пошел вперед. — Сидеть, Макс! — крикнул он на зарычавшего рыжего бульдога. — Я думал, ты и не знаешь, где я живу, — говорил он, растерянно оглядывая комнату, пытаясь убрать на столе какие-то вещи. — Извини, не ждал, а старая Марта убирает у меня только по субботам.
— Брось, старина, что за церемонии. — Лемке достал из кармана бутылку «Мартеля» и поставил ее на стол. — Где можно раздеться?
— Черт возьми, Вальтер, — Петер помог Лемке снять пальто, — я неуклюжий хозяин. Знаешь, у меня никто не бывает, я и растренировался. — Он вышел в переднюю, пнул ногой заскулившего бульдога и повесил плащ и шляпу Лемке в стенной шкаф.
Потирая белые руки, Лемке оглядел гостиную, отодвинул стол и сел.
— У тебя очень мило, старина, — он опять оглянулся, — для такого медведя, как ты, очень уютно.
— Старый я медведь, Вальтер. — Петер поставил на стол два бокала и тарелку с виноградом. — Старики любят уют.
— Все мы не молодеем. — Лемке взял один бокал и протянул его хозяину. — Убери, Петер, тебе нельзя, у тебя через час тренировка с русскими.
— Да-да, Вальтер,
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
