1
Впервые за эти
(часы? дни?)
стрелок замолчал. Посидел, глядя на здание, что возвышалоськ востоку от них (солнце поднималось из-за него, так что они видели черныйсилуэт дворца, окруженный золотым нимбом), положив руки на колени. Потом взялбурдюк с водой, лежавший на мостовой рядом с ним, поднял над головой, раскрылрот.
Пил то, что попадало в рот, остальные видели, как ходил егокадык, когда Роланд лег на асфальт, но вода лилась и на лоб, текла по закрытымглазам, стекала с висков, отчего волосы становились темнее.
Наконец он отложил бурдюк в сторону, но остался лежать сзакрытыми глазами, закинув руки за голову, словно человек, сдавшийся во сне.Пар поднимаются над мокрым лицом.
– А-х-х-х, – вырвалось у него.
– Полегчало? – спросил Эдци. Веки стрелка поднялись, обнажаявыцветшие синие глаза.
– Да, полегчало. Я не понимаю, как это может быть, я такбоялся рассказывать об этом… но полегчало.
– Те, для кого рыться в наших мозгах – профессия, наверное,тебе бы это объяснили, – подала голос Сюзанна, – но едва ли ты стал бы ихслушать. – Она уперлась руками в поясницу, прогнулась, скривилась… носкривилась, пожалуй, лишь по привычке. Спина не затекла, а потому никакой болиона не почувствовала, хотя ожидала обратного.
– Вот что я тебе скажу, – продолжил Эдди. – Твой рассказзаставляет по-новому взглянуть на выражение «рассказать все как на духу».Сколько мы здесь пробыли, Роланд?
– Всего одну ночь.
– "Духи создали все это в одну ночь", – задумчивопроизнес Джейк. Он сидел, разведя согнутые в коленях ноги, а Ыш устроился междуними, глядя на него яркими, золотисто-черными глазами.
Роланд сел, вытер лицо шейным платком, пристально посмотрелна Джейка:
– Что ты сказал?
– Не я. Это написал Чарлз Диккенс. В рассказе«Рождественская песнь». Все в одну ночь, а?
– Какая-нибудь часть твоего тела говорит о том, что временипрошло больше?
Джейк покачал головой. Нет, чувствовал он себя так же, как ив любое другое утро, может, даже получше. Ему хотелось по-маленькому, но мышцыне затекли, ничего не болело.
– Эдди? Сюзанна?
– Я отлично себя чувствую, – ответила Сюзанна. – Послебессонной ночи, а то и нескольких, такого не бывало.
– У меня примерно такое же состояние, как и в те времена,когда я сидел на игле… есть что-то общее…
– Только что-то, не все? – сухо осведомился Роланд.
– Слушай, почему бы тебе не задать этот вопрос следующемусвихнувшемуся поезду, на котором нам доведется ехать? Я вот про что. Еслипроведешь много ночей под кайфом, то привыкаешь к тому, что утром ты в полномдерьме: голова раскалывается, нос забит, сердце колотится как бешеное,позвоночник не гнется. Поверь старине Эдди, именно по своему утреннемусостоянию можно понять, хорош ли для тебя тот или иной наркотик. Короче, кэтому привыкаешь, я вот привык, а если пропустить ночь, не принять дозу, тоутром, проснувшись, сидишь на кровати и думаешь: «Что со мной такое? Я болен?Как-то странно я себя чувствую. Или меня ночью хватил удар?»
