Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
Как нашлось объяснение одному исчезновению (почти двум), или О том, что, по Марксу, “все сословное и застойное исчезает”
Магну Морейра Монте проснулся как-то беспросветным утром, ощущая себя рекой, потерявшей устье. За окном медленно умирал дождь, жена расчесывала волосы, сидя на кровати в белье и шлепанцах.
– Все кончено, – произнес Монте. – Больше не могу.
Мария-Клара взглянула на него и по-матерински успокаивающе сказала:
– Ну и хорошо, любовь моя. Теперь мы сможем быть счастливыми.
Шел 2003 год. Новые директивы партии возмущали его. Он не мог смириться с отказом от прежних идеалов, с необходимостью подчиняться законам рыночной экономики, со сближением с капиталистическими странами. Оставив работу в спецслужбах, Монте начал новую жизнь как частный сыщик. Заказчики выходили на него по совету общих друзей, когда им надо было получить сведения о фирмах конкурентов, о крупных кражах или пропавших людях. Шли к нему и женщины, отчаявшиеся найти доказательства измены мужей, а также ревнивцы-мужья, предлагавшие хорошие деньги в обмен на слежку за их женами. Сам Монте такой работой брезговал, презрительно называя ее “постельными расследованиями”, и рекомендовал вместо себя коллег.
Однажды после обеда в его офисе появилась супруга известного предпринимателя. Женщина села напротив, скрестив и потом на миг разомкнув роскошные ноги – совсем как Шэрон Стоун в “Основном инстинкте”.
– Я хочу, чтобы вы убили моего мужа! – выпалила она.
– Как?!
– Медленно. Очень медленно.
Монте подался вперед. Ничего не говоря, он пристально смотрел на женщину, словно надеясь сломить ее. Но та и не подумала отвести взгляд.
– Сто тысяч долларов.
Сыщик знал того коммерсанта – беспринципного жулика, который начал набивать карманы еще во времена всеобщего увлечения марксизмом, подворовывая то здесь, то там на государственных строительных подрядах.
– Невеликий труд для таких денег.
– Так вы согласны?
– Почему вы хотите его убить?
– Я сыта по горло его изменами. Хочу видеть его мертвым. Вы согласны?
– Нет.
– Не согласны?!
– Нет, не согласен. Я бы убил его без сожаления, даже с удовольствием, тем более если еще и медленно, но вы не назвали мне настоящего мотива.
Разгневанная, женщина ушла. Несколько недель спустя газеты сообщили о смерти предпринимателя. Он был застрелен в своем автомобиле, перед смертью пытаясь оказать сопротивление напавшему на него грабителю.
Монте долгое время не мог удержаться от легкой улыбки, слушая все новые объяснения исчезновения Симона-Пьера Муламбы. Многие, видя эту улыбку, расценивали ее неверно, считая, что он, упрямый марксист, скептик по природе и воспитанию, посмеивается над людскими предрассудками. Тогда его раздражал провал той операции. Он вообще не терпел ошибок, неважно, своих или чужих. Хотя то, как в итоге завершилась вся эта неразбериха, его устроило. А потом он подал в отставку.
– Чаша моего бесконечного терпения переполнилась из-за этой последней капли, – объяснял он своему товарищу.
Война закончилась. В отелях Луанды толкались бизнесмены из Португалии, Бразилии, Южной Африки, Израиля, Китая. В страну, охваченную бешеным строительством, их влекли быстрые деньги. Откуда-то сверху, из роскошной кабинетной прохлады, был спущен приказ заткнуть журналиста по имени Даниэл Беншимол, который занимался расследованием исчезновений людей. Беншимол неделями расспрашивал летчиков, механиков, бизнесменов, проституток, уличных торговцев, политиков из оппозиции и из партии власти – самых разных людей, задавая им вопросы о пропавшем Боинге-727. Самолет исчез на рассвете, сорок пять тонн прочного металла, и никто не знал, как объяснить это необычайное происшествие.
– Все сословное и застойное исчезает, испаряется, – пробормотал Монте, думая о Марксе и думая, как и Маркс, не о самолете, а о системе, о капитализме, который здесь, в Анголе, пожирал все, как плесень – развалины, заставляя гнить и разлагаться все, чего он касается, и приближая тем самым свой собственный конец.
Монте знал журналиста, уважал его как человека честного, почти идеалиста – особенно в сравнении с его коллегами, что с готовностью могли продать душу дьяволу. Репортажи Даниэла Беншимола, полные язвительного юмора, вызывали у новой буржуазии раздражение и беспокойство. Его предками были марокканские евреи, в середине XIX века перебравшиеся в Бенгелу. С тех пор евреи стали мулатами и перешли в христианство. Дед Беншимола, Алберту, уважаемый и ценимый многими врач, принадлежал к обществу Курибека (так в Анголе называют масонство). С местного языка овимбунду слово это переводится как “представиться, явиться”. Курибека возникла в 1860 году, в тот год открылись ее ложи в Бенгеле, Катумбеле и Мосамедише. Именно Курибека была вдохновителем многочисленных восстаний за независимость от метрополии. От своего деда внук унаследовал открытость и чистосердечие. Эти качества всегда восхищали Монте. Получив приказ заставить журналиста замолчать, сыщик не мог сдержать возмущения:
– Все в нашей стране вывернулось наизнанку. Здесь праведники расплачиваются за грешников.
Слова эти, произнесенные громко и твердо, да еще и в присутствии двух генералов, прозвучали резким диссонансом. Один из генералов тут же возразил:
– Мир изменился. И партия нашла в себе силы двигаться вперед вместе с миром, стать более современной. Поэтому мы все еще существуем. А вам, товарищ, стоило бы поразмышлять над историческими процессами. И немного подучиться. Сколько лет вы с нами работаете? Целую вечность, я думаю. Вам уже поздно поворачивать против нас.
Второй генерал пожал плечами и поддержал:
– Товарищ Монте просто любит провоцировать. Всегда был эдаким агентом-провокатором. Манера у него такая.
Монте смирился. Выполнять приказы, отдавать приказы – разве не к этому в конце концов сводится вся жизнь? Он распорядился установить за журналистом слежку и обнаружил, что каждую субботу Беншимол арендует бунгало на территории небольшого гостиничного комплекса в Барра-ду-Кванза[22] для свиданий с женой известного политика. Журналист приезжал туда к четырем, любовница обычно на час позже и никогда долго не задерживалась. Он же, наоборот, оставался до утра, завтракал и только потом отправлялся домой.
Жертву всегда губят ее привычки.
Один из лучших друзей Монте коллекционировал змей и выращивал пальмы. Ули Поллак прибыл в Анголу через несколько месяцев после Независимости в качестве откомандированного в революционную Анголу советника от Министерства государственной безопасности ГДР. Здесь Ули женился на уроженке Бенгелы на пятнадцать лет его моложе, которая родила ему двоих детей. После падения Берлинской стены он попросил и получил ангольское гражданство. Поллак был человеком скрытным и немногословным, на жизнь зарабатывал разведением этлингер, или “фарфоровых роз”. Он построил дом в районе Оленьего холма, с круглой и просторной, как двор, верандой, нависающей почти всей своей площадью над океаном. Именно на этой веранде, когда ночь уже погружалась в воду, друзья и сидели тем вечером в удобных плетеных креслах. Они выпили пива, поговорили о положении дел в стране, о вторжении в Ирак и о транспортном коллапсе на улицах города. Когда окончательно стемнело, Ули наконец спросил:
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
