Подвиг “Амура”
1 мая. Работая сегодня на Ляотешане, я сделался случайно зрителем того, чего ниоткуда никто не мог видеть. Было свежее сырое утро, и туман полосами ходил по морю. Запыхавшись от тяжелого подъема, я присел к сигнальщикам и спросил их, что видно. Они ответили, что за только что рассеявшимся с N туманом видно, что наши миноносцы, траля рейд, взорвали две мины, а сейчас две пары миноносцев взяли курс к Ляотешану и за ними идет “Амур”. Ага, “Амур” воспользовался туманом, чтобы совершить какую-нибудь каверзу, это настолько заинтересовало меня, что я уже не отнимал бинокля от глаз.
Когда экспедиция отошла не очень далеко от берега, под кормой одного из миноносцев поднялся высокий столб воды, миноносец остановился и заметно сел на корму. Вскоре послышался мягкий звук отдаленного взрыва, и другой миноносец, взяв его на буксир, потащил его в гавань. Пройдя еще немного, вторая пара миноносцев, видимо, убрала тралы, и весь отряд уже большим ходом пошел в море.
В полутора милях от того места, где я сидел, “Амур” остановился, миноносцы отделились от него и, видимо, заняли сторожевые посты, “Амур” же начал свою работу по постановке мин. Продолжая наблюдать за всем происходящим, я вскоре заметил, что туман, закрывавший южную часть горизонта, начал двигаться к Ost’y, и вскоре из тумана выплыла вся эскадра японская. Таким образом, я с вершины 218 сажен видел такую картинку: с одной стороны “Амур”, ставящий мины, затем полоса густого тумана, и с другой стороны его вся японская эскадра.
Я видел опасность, в которой находился “Амур”, но никак решительно не мог дать знать об этом ему. Тогда, написав на бумажке телефонограмму о существующей опасности, я послал матроса на ближайшую телефонную станцию к маяку, чтобы с Золотой горы по беспроволочному телеграфу сообщили “Амуру” о грозящей ему опасности, но по обрывистой скалистой тропинке тот не скоро мог добраться до телефона, и мне оставалось только наблюдать события: рассейся туман, и тогда не только исчезнет значение экспедиции, но и “Амуру”, с его 12-узловым ходом и громадным запасом мин, придется очень скверно.
“Амур”, однако, возился с минами недолго, вероятно сознание опасности предприятия подбодряло минеров, и экспедиция успела войти в гавань раньше, чем рассеялся туман. Точно камень с сердца свалился. Минная банка готова, посмотрим, что из этого выйдет.
2 мая. С утра я поехал в арсенал (китайский), чтобы обзавестись новыми передками взамен сломавшихся. Исполнив все это, я верхом возвращался в город, когда слух мой поразили какие-то ужасные крики. Я прибавил ходу и затем остановился, чтобы прислушаться, когда открылся вид на рейд. Тут я разобрал, что кричали “ура” и в бинокль увидел, что на всех судах люди влезли на мачты, а на всех горах и возвышенностях стоят большие группы людей, все машут шапками и кричат “ура”.
Что такое, уж не пришла ли Балтийская эскадра? Ничего больше не разбирая, я пустил лошадь карьером и полетел в порт, и тут только, из отрывочных фраз взволнованных матросов с сияющими лицами, я начал понимать в чем дело, но истины все же сразу узнать никак нельзя было, кто кричал, что вся японская эскадра погибла, что погиб неприятельский миноносец и прочее, и только когда пришел домой, то узнал следующее.
Утром на горизонте показалась японская-эскадра и все с вниманием следили, что-то будет. Вот она подходит к “амурской” минной банке, и вдруг у борта одного броненосца типа “Фудзи” или “Ясима” взвивается столб воды, и тот начинает быстро крениться. Японская эскадра моментально приходит в замешательство, все бросились в стороны, и лишь два броненосца подошли к поврежденному и, видимо, спасают людей и берут его на буксир. Адмирал Витгефт подымает сигнал “миноносцам атаковать неприятеля”. Подъем духа громадный. Все 16 миноносцев (между ними два или три неисправных) бросаются к выходу и идут в атаку.
Не прошло и пяти минут после взрыва “Ясимы”, как все горы и рейд оглушились новым взрывом “ура”. Оказалось, что один из спасавших броненосцев, “Хацусе”, также взорвался на мине, на нем был виден такой же взрыв, как на “Петропавловске”, и меньше чем через две минуты он скрылся под водой. В это время вся японская эскадра, как мы 31 марта, начала стрелять в воду из всех пушек с обоих бортов - очевидно, они подозревали присутствие подводной лодки. Чтобы поддержать в них эту уверенность с Золотой горы по беспроволочному телеграфу: “Миноносцам поддержать подводные лодки”. Миноносцы вышли на рейд, но японские крейсера 2-го ранга вышли им навстречу и открыли огонь. С Золотой горы сигнал “миноносцам вернуться” и затем по беспроволочному телеграфу: “Подводная лодка № 3 пришла благополучно на рейд. Подводная лодка № 4 вернулась, но повреждена”.
Миноносцы вернулись в гавань, хотя неисправные сильно отстали и были порядочно обстреляны, но благополучно. Неприятель, взяв “Ясиму” на буксир, ушел в море, но наше общее мнение, что “Ясима” не дойдет до Сасебо, вероятно затонет в море. Вскоре до нас в Артур пришло официальное извещение из Японии, что 2 мая на артурском рейде погиб броненосец “Хацусе”. Все люди спасены (?!). От столкновения в тумане с крейсером “Касуга” крейсер 2-го ранга “Иосино”.
Мы поняли, что в созвучии имен “Ясима” и “Иосино” скрывается гибель “Ясима”, а так как тумана в этот день не было, то “Иосино”, вероятно, погиб вчера. “Касуга”, оказывается, при столкновении свернул себе таран и чинится.
“Утрам на горизонте показалась японская эскадра и все с вниманием следили, что-то будет... .“
К общей радости присоединилось еще и следующее сообщение из Дальнего. Бухта Керр, немного севернее Талиенвана, была заминирована, и для наблюдения за этими бухтами был назначен капитан 2-го ранга Скорупо, ему в помощь было дано несколько офицеров и нижних чинов. Бухтой Керр заведовал прапорщик Дейчман с тремя матросами. За несколько дней до описываемого события в бухту пришло несколько миноносцев, они протралили рейд, убрали с некоторого пространства мины и обставили его вешками. Миноносцы стреляли по берегу, и поэтому Дейчман со своей командой на время работ прятались в землянки.
Когда работа была закончена, в бухту вошел крейсер “Асама” и два вспомогательных крейсера и два миноносца. Отряд этот приходил с заходом солнца и с рассветом уходил в море. Пронаблюдав все это, Дейчман, 1 мая с рассветом, как только неприятель покинул бухту, с одним матросом сел на китайскую шлюпку, подошел к вешкам и все их переставил, сохранив лишь приблизительно их относительное расположение. Сделав это, он вернулся назад и засел в своей землянке, посмотреть, что-то будет.
Японцы в этот день запоздали своим приходом и вошли в бухту, когда уже темнело. Им удалось благополучно стать на якорь и, по-видимому, ничего особенного они не заметили.
Дейчман был в отчаянии, что его каверза не удалась, и осталась лишь надежда, что что-нибудь еще случится при выходе, но оказалось, что случай подшутил над японцами еще забавнее, чем того ожидали. Японцы стояли уже часа три на якоре, и ожидать могли только атаки миноносцев, как вдруг раздался сильный взрыв, и один из крейсеров быстро пошел ко дну, оставив над водой лишь две мачты и две трубы. Поднялась страшная суматоха, начали стрелять по невидимому неприятелю, а затем, не поняв в чем дело, быстро снялись и ушли в море.
