Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
«Подделка под древность» – именно так называлась критическая статья, опубликованная в ленинградской газете «Смена» в июле 1961 года. «Живописны развалины древней крепости, на территории которой находится Георгиевский собор… Чувство гордости за наших предков вызывают эти руины… На этом можно было бы поставить точку. Но на фоне древних руин в нещадных лучах солнца резким контрастом ко всему окружающему выступает возводимая здесь фундаментальная постройка непонятного назначения…». Как отмечал автор статьи, это «вопиющая нелепость»: для новгородского зодчества была характерна неправильность линий, скошенность углов, а тут все делают четко и правильно. Поэтому в возводимой новой-старой крепости нет признаков старины.
Против подобной «реконструкции» резко высказывался знаток этих мест, член-корреспондент Академии наук СССР Владимир Иосифович Равдоникас: «Нынешняя реконструкция не может быть отнесена ни к одному из вариантов древней крепости. Это вполне современная постройка. Непонятно, какое отношение она может иметь к русской старине?».
Спустя пять лет, в октябре 1966 года, в «Ленинградской правде» появилась еще одна критическая статья на ту же тему – под заголовком «Реставрация с огрехами». К тому времени уже была целиком закончена Воротная башня, покрытая тесовым шатром с дозорной будкой, отстроена часть стен, четко обрисовался цилиндр нижнего этажа Климентовской башни. Однако, как отмечал автор статьи, те, кто ведет реставрации объекта, уникального для Ленинградской области, очевидно, не понимают всей ответственности за свою работу. Ибо качество строительных работ страдает, ведутся они небрежно, с нарушением технологий, контролируются работы слабо.
«Сейчас в Старой Ладоге трудится бригада в пять человек, – отмечал автор публикации. – Заняты они тем, что исправляют огрехи. Строители XII века, судя по всему, работали без огрехов. Иначе время бы давно уже слизало крепость без остатка. Правда, они, те строители, заботились о прочности крепостных стен из чисто насущной необходимости своей эпохи: под боком были враждебные племена. Нынче никто крепости не грозит. Но разве чувство патриотизма и уважения к своей истории не является для нас необходимостью, такой же насущной?».
Спустя еще два года, в 1968 году, сообщалось о скором открытии в Старой Ладоги трех музеев. В Воротной башне – археологического, в здании церкви Дмитрия Солунского – этнографический. А в здании бывшей птицефермы, отремонтированной для музейных целей, должны была открыться экспозиция, рассказывающая о Старой Ладоге с XVIII века до наших дней.
Реставрация староладожской крепости. Фото около 1970 года
Тем временем археологические раскопки продолжались. В 1971 году на базе краеведческого музея был основан Староладожский историко-архитектурный и археологический музей-заповедник – в 2011 году он отметил свое 40-летие. Под его защиту взяли не только весь комплекс – более 70 ценных памятников архитектуры и археологии, но и культурный слой древнего поселения, старинные урочища, курганы, природный ландшафт.
Как отмечал уже в середине 1980-х годов бессменный начальник Староладожской археологической экспедиции легендарный Анатолий Николаевич Кирпичников, «в процессе археологических раскопок удалось установить, что как город Ладога основана на сто лет раньше первого летописного упоминания о ней, а именно в середине VIII века». Вот отсюда и появилась дата – 753 год, не позже которой была основана Старая Ладога. Именно этим годом ученые датировали самое древнее из проанализированных бревен староладожских построек, найденных археологами. И эта дата никем не оспорена.
«Как бы много ни было сделано специалистами по открытию и сохранению исторических богатств Старой Ладоги, они и теперь, по образному выражению Николая Рериха, словно неотпитая чаша, – отмечает Анатолий Кирпичников. – Еще многие поколения будут восхищаться ее великим культурным наследием, как уже открытым, так и еще неизведанным. Когда я впервые оказался в Старой Ладоге, это было забытое богом место, где главной „культурной достопримечательностью“ служил пивной ларек напротив крепости, где продавали неразбавленное пиво. К счастью, с тех пор многое радикально изменилось».
Было это в начале 1970-х годов: Староладожская археологическая экспедиция начала свою работу в 1972 году. За это время было сделано более 40 тыс. находок.
«Конечно, мы не были первыми – до нас еще были Бранденбург, Репников, другие археологи, – рассказал Анатолий Кирпичников. – Они начали копать и изумились: в Ладоге в „мокром слое“ удивительно хорошо сохранились деревянные конструкции, предметы быта. Вообще, Старая Ладога – очень благодатное место для раскопок. Здесь очень хорошо сохранились слои IX, X, XI веков, дальше – хуже, но встречаются предметы вплоть до XVII века. Конечно, чаще всего мы находим случайные вещи, благодаря которым можем уловить кусочки подлинной жизни того времени.
В Ладоге мы раскапываем фундаментальные ценности отечественной и мировой истории и культуры. Самое главное – удалось раскрыть понятие города Ладога: он стоял на скрещении двух путей – волжского и из варяг в греки. Ладога – международный город, живший торговлей. Археологи встречают здесь предметы как отечественного, так и «импортного» производства, причем многие отечественные вещи сделаны с таким высоким качеством мастерства, что ничуть не уступают своим скандинавским аналогам.
Не надо представлять наших предков в виде неграмотных, диких варваров, обутых в лапти, – кстати, в той же Ладоге была распространена кожаная обувь, это доказали наши раскопки. По нашим данным, ладожане были универсальными людьми – мастерами и купцами одновременно. Это был активный слой энергичных горожан. Мы чувствуем по этим раскопкам, что горожане были сообществом вольных мастеров, а Ладога – своеобразным вольным городом. И сельские жители тоже владели навыками ремесленного мастерства, а вовсе не были угнетенными пахарями – об этом тоже свидетельствуют раскопки».
В 2003 году, когда Петербург отмечал 300-летие, в Старой Ладоге не менее торжественно отпраздновали свое 1250-летие. В 2012 году, когда отмечалось 1150-летие зарождения русской государственности, Старую Ладогу снова поднимали на щит – как первый стольный град Древней Руси. И даже заложили камень на месте будущему памятнику князьям Рюрику и Вещему Олегу…
Незадолго до праздника русской государственности автору этих строк довелось побывать в Старой Ладоге. «Какая огромная радость – иметь возможность каждый день любоваться древней крепостью, которую раньше называли Рюриковой», – подумалось мне, и я задал тогдашнему заместителю директора по науке Староладожского музея-заповедника, доктору исторических наук Адриану Селину наивный вопрос: наверное, местных жителей переполняет гордость, что они живут в Старой Ладоге?
«Когда к ним приезжают гости – гордятся, а в обыденной жизни подобное соседство становится обузой, – остудил мой пыл Адриан Селин. – Ведь „жить на памятнике“ на самом деле очень обременительно. Чтобы проводить коммуникации, требуются специальные разрешения, строиться здесь вообще целая проблема – везде охранная зона».
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
