Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Буковски Слоновья Нога, продрочка общества.
я допил пузырь и решил, что нужно поспать. завел будильник и влез к Линде. та проснулась и начала об меня тереться.
— ох черт, ох черт! — говорила она. — прямо не знаю, что со мной такое!
— че такое, малышка? ты не заболела? может, в больницу позвонить?
— ох, да нет же, черт, у меня просто ГОРИТ все! ГОРИТ! У МЕНЯ ГОРИТ ВСЕ!
— что?
— я же сказала, у меня все горит внутри! ТРАХНИ МЕНЯ!
— Линда…
— что? что?
— я так устал, я не спал две ночи, на этот Рабочий Рынок ходил и обратно, 32 квартала по такому пеклу… бесполезно, работы нет. устал, как выебанная срака.
— я тебе ПОМОГУ!
— ты это о чем?
она наполовину сползла с кушетки и начала лизать мне пенис. я застонал от усталости:
— милая, 32 квартала по жаре… я весь выгорел.
а она знай себе старается. у нее был не язык, а наждак, и она умела с ним обращаться.
— милая моя, — сказал я ей, — я — социальный ноль! я тебя не заслуживаю! смилуйся, прошу тебя!
как я уже сказал, у нее хорошо получалось. некоторые могут, некоторые — нет. большинство умеет лишь старомодный отсос. Линда же начала со ствола, с левой стороны, от него перешла к яйцам, затем от них снова к стволу, туда, где волос меньше, изумительно энергично, НИ РАЗУ НЕ ДОТРОНУВШИСЬ ДО САМОЙ ГОЛОВКИ. НИ РАЗУ. в конце концов я застонал от нее так, что потолок дрогнул, и я принялся рассказывать всевозможные враки про то, что я ей сделаю, как только окончательно поставлю свою жопу на ноги и перестану богодулить.
затем она кончила и взялась за мою головку, обхватила мне ртом хуй примерно на треть, чуть-чуть сдавила и соснула, по-волчьи так прошлась зубами, и я кончил СНОВА — уже в четвертый раз за эту ночь. меня вывернуло полностью, некоторые тетки умеют больше любой медицины.
когда я проснулся, все уже встали и оделись: выглядели они хорошо — Линда, Джини и Ева. они пихали меня под одеялом и хохотали:
— эй, Хэнк, мы живого пошли искать! и нам похмелиться нужно! мы будем в «Томми-Хай»!
— ладно, ладно, до свиданья!
они ушли, вильнув жопами в дверях.
все Человечество обречено.
я уже совсем было заснул, как зазвонил внутренний телефон.
— ну?
— мистер Буковски?
— ну?
— я видела этих женщин! они вышли из вашей комнаты!
— откуда вы знаете? у вас в доме 8 этажей, и на каждом — десять-двенадцать комнат.
— я знаю всех своих постояльцев, мистер Буковски! у нас здесь все — уважаемые рабочие люди!
— да ну?
— да, мистер Буковски, я этим домом управляю уже двадцать лет и никогда, никогда не видела такого безобразия, какое у вас творится! у нас всегда уважаемые люди жили, мистер Буковски!
— ага, они такие уважаемые, что каждые две недели какой-нибудь сукин сын влезает на крышу и ныряет вниз головой прямо на цементный козырек вашего подъезда, между этими вашими фальшивыми кактусами в кадушках.
— у вас есть время до полудня, чтобы выехать, мистер Буковски!
— а сейчас сколько?
— восемь часов.
— благодарю вас.
я повесил трубку. нашел «алку-зельцер». хлебнул из грязного стакана. потом нашел вина на донышке. раздвинул шторы и выглянул на солнце. мир суров, в этом ничего нового, но трущобы я ненавижу. мне нравятся маленькие комнатки, такие местечки, откуда можно как-то отбиваться. женщина. выпивка. но никакой ежедневной работы. именно это у меня никак не срасталось. я недостаточно умный. я уже подумывал прыгнуть из окна, но никак не мог себя заставить. вместо этого оделся и спустился в «Томми-Хай». девчонки ржали за дальним концом стойки с двумя какими-то парнями. бармен Марти меня знал. я отмахнулся от него. денег нет. сел так.
передо мной возникли скотч с водой, записка:
увидимся в Тараканьем Отеле, комната 12, в полночь, я сниму нам комнату.
люблю.
Линда я выпил, что налили, потом убрался с дороги, зашел в полночь в Тараканий Отель, и портье сказал:
— по нулям. никакая комната 12 ни на какого Буковски не записана.
я вернулся в час. весь день я просидел в парке, всю ночь, просто сидел. то же самое:
— никакая комната 12 для вас не зарезервирована, сэр.
— а какая-нибудь вообще комната для меня зарезервирована на это имя либо на имя Линды Брайан?
он проверил свои журналы.
— ничего, сэр.
— вы не возражаете, если я загляну в комнату 12?
— там никого нет, сэр. я ж вам сказал, сэр.
— я влюблен, мужик. прости. но пожалуйста, дай мне туда заглянуть!
он одарил меня таким взглядом, что обычно припасают для идиотов 4-го класса, и швырнул ключ.
— чтоб через 5 минут обратно, иначе будут неприятности.
я открыл дверь, зажег лампочки — «Линда!» — тараканы, завидев свет, удрали под обои. их тут были тысячи. когда я выключил свет, стало слышно, как они выползают обратно. сами обои казались одной огромной тараканьей чешуей.
на лифте я спустился назад к портье.
— спасибо, — сказал я, — вы были правы, в комнате 12 никого нет.
впервые в его голосе мне послышалась какая-то доброта:
— извини, старик.
— спасибо, — ответил я.
выйдя из отеля, я свернул налево, то есть на восток, то есть в трущобы, и пока ноги мои медленно несли меня туда, я себя спрашивал: почему люди лгут? теперь уже не спрашиваю, но помню до сих пор, и теперь, когда мне лгут, я это почти что понимаю, не успеют доврать, но и до сих пор я не так мудр, как ночной портье в тараканьем отеле, который знал, что ложь — повсюду, или как те, кто нырял вниз мимо моего окна, когда я хлебал портвейн теплыми лос-анджелесскими деньками через дорогу от парка Макартура, где до сих пор ловят, убивают и едят уток, да и людей.
ночлежка и сейчас на том же месте, и комната, где мы жили, тоже, и если захотите как-нибудь поглядеть, заходите, я вам ее покажу. правда, какой смысл, нет? лучше взять и вспомнить, что как-то ночью я выеб 3 теток, или 3 тетки выебли меня. пусть это и будет весь рассказ.
3 куренка
Вики — она ничего. но хлебнули мы с ней бед. зависли на вине. на портвейне. женщина эта напивалась и начинала чесать языком, при этом изобретая про меня наимерзейшие гадости. да еще этот голос: нарочито пришепетывает, скрипучий, безумный, любого достанет. меня достал.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
