Тиха астурийская ночь. Живописные горы, утопающие в дубовых лесах, грядами поднимались одна над другой. Белые облака мирно проплывали по ночному небу над скалистыми гребнями. Но под ними, в заросшем ущелье, назревала ужасная трагедия.
Под надёжным скальным навесом, у чёрного провала пещеры мирно спали неандертальцы. Трое мужчин, четыре женщины, одна из которых прижимала к себе трёхлетнего ребёнка, три мальчика-подростка, девятилетняя девочка и шестилетний мальчик. Ничто не нарушало их сон, рыжеволосые головы безмятежно покоились на тёплых шкурах. Волки и медведи давно не подходили к этому ущелью: обосновавшиеся тут неандертальцы были куда более грозными хищниками.
Группа была сплочённой – ведь почти все здесь приходились друг другу родственниками. Патриарх и два его младших брата составляли ядро группы. Жену старший брат привёл когда-то от чужаков, а его дочь уже выросла и была отдана в другую группу.
Жена одного из младших братьев тоже была из соседнего клана, у них был старший сын, средний шести лет и трёхлетний ребёнок.
Две жены третьего брата были его двоюродными сёстрами – их матери были сёстрами – и также когда-то были уведены от соседей. Их дети – два мальчика-подростка и девятилетняя дочь – посапывали рядом.
До ближайших неандертальцев было больше дня пути, и почти все они приходились местным ближайшей роднёй – дядями и тётями, двоюродными и троюродными братьями и сёстрами, племянниками и племянницами. Они были не опасны, бояться было некого…
Тёмные коренастые тени бесшумно появились среди деревьев. Крадучись, они окружили вход в пещеру. Лунный свет, пробиваясь сквозь листву, падал на тяжёлые копья, зажатые в мускулистых руках. Охотники пришли издалека. Они не были родственниками спящих, а потому видели в них только мясо…
Улики
Иногда недра пещер скрывают ужасные вещи. В 1994 году группа спелеологов спустилась в глубины североиспанской пещеры Сидрон. Там они обнаружили обломанные человеческие кости. Первой мыслью было, что это останки жертв Гражданской войны, поскольку в конце 1930-х годов в пещере прятались сторонники Герильи. Однако внимательное изучение показало, что находки гораздо более древние – они относятся к плейстоценовым временам. Когда-то существовал другой вход в пещеру, и участок, ныне покоящийся в вечной темноте, был сравнительно гостеприимным пристанищем маленькой группы неандертальцев. Однако счастье их не было долгим, бедняг ждала страшная участь.
Останки людей из Сидрон никогда не были похоронены. Напротив, они были разбросаны в полном беспорядке. Более того, длинные кости оказались разбиты для добывания мозга, а на их концах сохранились следы надрезов от разделывания суставов. С одного черепа, судя по следам орудий, сняли скальп.
Некоторое время спустя после уничтожения группы неандертальцев каннибалами вход в пещеру обвалился. Останки оказались похоронены в глубоких недрах, куда никто и ничто не достигало. В результате температура и влажность в пещере не менялись тысячелетиями, благодаря чему неплохо сохранилась ДНК в костях. Палеогенетики сумели выделить её, что дало нам уникальную информацию о семейном устройстве неандертальцев. Выяснилось, что вариант митохондриальной ДНК у всех взрослых мужчин одинаковый, то есть они были братьями, двоюродными братьями или дядей с племянниками. Такой же был у одной молодой женщины, двух подростков и одного ребёнка 8–9 лет неизвестного пола. Поскольку митохондриальная ДНК передаётся только от матери, можно предположить, что это её дети или племянники. Ещё одна молодая женщина имела второй вариант ДНК, и такой же обнаружен у третьего подростка, мальчика 5–6 лет и ребёнка 2–3 лет. Разница возрастов вполне допускает, что все они были её детьми. Третий вариант ДНК найден только у одной старшей женщины. Ещё от одного взрослого найдены всего три зуба, так что его пол и родственное отношение к прочим остаются неясными. Как итог, можно предположить, что мужчины неандертальцев брали жён из соседних групп. Другие исследования показывают, что такая же организация семейных групп была у грацильных и массивных австралопитеков (это стало известно благодаря сравнению изотопов стронция в их костях, весьма специфических для каждой местности), а также типична для современных горилл и шимпанзе.
