— Потому что я был пьян, Кейт. И потерял разум, так как принял слишком много обезболивающего.
Она уронила вилку.
— Слушай, забудь все это. Томми всегда был хорошим другом.
— Ты никогда не выпивал больше кружки пива. И вчера вечером не стал пить…
— Я не пью, когда веду дело.
— Верно, — прошептала она, — ты занят делом, глупо было с моей стороны про это забыть.
Она бросила салфетку на стол и встала.
Ей нужно было уйти. Не важно куда, главное — от него подальше.
— Ты не бросишь меня, Кейт. Только не сейчас!..
Она пыталась вырваться, но он не отпускал.
Кейт обернулась: Томми озадаченно смотрел на них.
— Да, — ответил Бред. — Здесь где-нибудь есть более спокойное…
— Через кухню, — прервал его Томми, — вверх по лестнице.
Кейт не хотела устраивать сцен и позволила отвести себя в маленькую комнатку с письменным столом, стулом и старой кушеткой.
Бред отпустил ее и прислонился к двери.
— Нет. Во всяком случае, не в этот раз.
Авария, они опять возвращаются к аварии. Туда, где она безвозвратно потеряла все, из-за чего стоило жить.
Его губы дрогнули.
Она вытянула правую руку. Рубцы на запястье были узкими и не слишком заметными.
— Все зажило, Бред.
Потребовались две сложные операции и целый год лечебной гимнастики.
— Здесь не было ни твоей, ни моей вины. Виноват был шофер, все просто. — Ее рука опустилась. — Авария никоим образом не повлияла на мою жизнь. Я ничего не потеряла из-за нее. — Она глубоко вздохнула. — Только тебя, — тихо добавила она.
Глава 9«Только тебя».
Слова повисли в воздухе.
Чего бы она ни дала, чтобы они остались непроизнесенными!
— Ты меня не потеряла, Кейт, — поправил он, — ты пинком выгнала меня из своей жизни. Не знаю, в какую игру ты сейчас со мной играешь.
— Игру? Поверь, Бред, это не доставляет мне никакого удовольствия.
Бред сделал шаг вперед.
— Если ты не считала меня виноватым, почему мне не разрешили приходить в больницу?
— Что?!
— Перестань, Кейт. Ты отлично знаешь, что я пытался пройти к тебе, и не раз.
Она опустилась на кушетку.
— Ты был в больнице?
— Конечно. А где, черт побери, я, по-твоему, должен был быть?
Кейт опустила голову.
— Не помню… Я ничего не помню. Только ссора на свадьбе и тот грузовик, что ехал прямо на нас.
— Ссора?
— Ты сказал: если я непременно хочу выйти замуж…
— …тебе следует подыскать себе кого-нибудь другого. Да, я так сказал. В детском припадке гнева и ревности. И ты именно это сделала, когда пошла к алтарю с моим другом Гамильтоном. Это была самая роскошная свадьба в истории Грендфью.
Она прижала дрожащие пальцы ко лбу.
— Мы могли бы не говорить о Гамильтоне?
— Разумеется, Кейт. Он всего лишь был твоим мужем.
— Бред, я не знала. Клянусь, я не знала, что ты был в больнице!..
— Конечно, не знала.
— Это правда. Когда я очнулась, я спросила про тебя, Бред. Никто ничего не говорил, как будто не слышали. Сначала я подумала, что ты… — она закрыла глаза, и по щеке скатилась слеза, — умер и они не говорят мне, потому что тогда я тоже захочу умереть.
— Я дал расписку, чтоб меня отпустили под мою ответственность, — сказал он, — на следующее же утро.
— Джек сказал…
— Что?
— Что он ничего не может про тебя узнать. Даже в полицейских протоколах. Только то, что ты был в машине, больше ничего.
Работа Кейна, с горечью подумал Бред. Ну, хотя бы не Джек. Его он когда-то считал своим другом и до сих пор уважал.
— Значит, об этом кто-то позаботился.
— Джек разговаривал с врачами, медсестрами, ездил к тебе домой…
— Думаешь, я лгу?
— Нет!
Он выругался.
— Твой отец стоял в дверях палаты. Он сказал, что ты больше не хочешь меня видеть. Что я должен оставить тебя в покое. Что помолвка расторгнута.
— Отец не мог… Он…
— Что? Кейт, посмотри правде в глаза.
— Он же знал, что я хочу выйти за тебя замуж.
— А он хотел, чтобы ты подыскала себе лучшую партию. Он все время пытался свести тебя с Гамильтоном.
— Но вы же дружили.
— Да, мы выросли вместе. В доме его родителей, где моя мать работала кухаркой. Мы были друзьями и оба ухаживали за тобой.
Кейт покачала головой:
— Нет, нет, это невозможно. Зачем отцу было так поступать?
— Черт побери, Кейт, ты ведь не настолько наивна!
— О, дело в отце Гамильтона! — осенило ее. — Папочка хотел иметь под боком судью. Единственное, чего у него еще не было. Кейн Стоквелл — мастер плести интриги. Мы оба ему поверили.
Он взял ее руки. Они были ледяные. Бред обнял ее и притянул к себе. И тут Кейт наконец дала волю слезам. Бред бережно погладил ее по голове:
— Все хорошо, Кейти.
— Ничего хорошего, — упрямо прошептала она, — уже много лет…
Он снова провел рукой по ее волосам.
Кейт всхлипнула.
— Все хорошо. Я с тобой.
Лишь сейчас она осознала, как сильно по нему тосковала. Как сильно ей не хватало его все эти годы. По щекам бежали слезы, губы шептали его имя. Бред поднял голову.
— Кейти, какого черта мы здесь делаем?
— Не знаю, — вздохнула она устало.
Он взял ее лицо в ладони.
— Я по тебе с ума схожу.
— Как же это ужасно, Бред, — ее лицо был мокрым от слез, — то, что с нами сделали…
Он не дал ей договорить. Он целовал ее, и влага на их щеках смешалась. Неужели все-таки они снова вместе? А ведь этого могло и не быть…
— О, Кейти, — бормотал он в полузабытьи.
За дверью раздались шаги.
Молодая женщина, очевидно, официантка, открыла дверь и остановилась как вкопанная.
