Страйк замер в восхищении. Он никогда не видел ничего подобного.
Шагая по песку, он пошел к берегу. Лицо ласкал приятно теплый морской бриз. Воздух полнился бодрящим озоновым ароматом. Оглянувшись, Страйк увидел на песке цепочку собственных следов. Он не мог объяснить причины, но испытал странное волнение.
В этот момент в поле его зрения попал непонятный предмет. Водруженный на каменистом взгорье в полумиле от того места, где стоял Страйк, и примерно в сотне ярдов от береговой линии, предмет отражал солнце. Рядом были еще какие-то сооружения, пронзительно-белые. Страйк двинулся к ним.
До отвесной скалы оказалось дальше, чем ему показалось сначала, однако было все равно недалеко. Взрыхляя сапогами горячий песок, он миновал нанесенные трудолюбивыми ветрами дюны. Тут и там сквозь похожий на пудру песок прорастали крошечные ярко-зеленые растения.
Приблизившись, Страйк ясно увидел, что на вершине черной скалы не одно сооружение. Оказавшись возле обращенной к океану стороны скалы, Страйк обнаружил, что она поднимается ярусами. Он принялся взбираться вверх.
Вскоре он достиг плоской площадки. На ней были руины: осыпающиеся стройные колонны, обломки зданий, тут и там — блоки обработанного камня, потрескавшаяся, разваливающаяся на куски лестница. Все это окружала зубчатая стена, с проломами, тоже осыпающаяся. По-видимому, при строительстве использовали материал, похожий на выцветший старый мрамор. Общее впечатление разрухи усиливалось разросшимися везде, где только можно, плющом и плесенью.
Никогда прежде Страйк не встречал подобной архитектуры. Новыми для него были и формы, и украшения. Однако по некоторым элементам он уверенно определил, что перед ним военное укрепление. Дополнительным доказательством тому служило и само расположение крепости — возвышенное, над океаном. Именно в таком месте он бы и сам поставил цитадель. Всякий хоть немного соображающий в военном деле поступил бы так же.
Прикрывая глаза ладонью, Страйк посмотрел на открывающийся с площадки вид. Ветер хлестал в лицо, трепал одежду.
Так Страйк простоял некоторое время, пока не увидел, что по белой равнине движется группа всадников. Когда они приблизились, он смог пересчитать их. Семеро. Когда они приблизились еще больше, стало ясно, что они скачут по направлению к крепости. Тоненький голосок у него в мозгу предупредил, что возможен конфликт.
Потом Страйк разглядел, что это орки, и голосок умолк.
Всадники остановились у подножия каменистой насыпи. Когда они спешились, он узнал одного из них. Это былаженщина, с которой он встречался здесь прежде. Если, конечно, исходить из того, что находится он именно здесь, где бы это «здесь» ни располагалось.
Эта мысль обволокла его, как ночной зефир.
Женщина возглавила восхождение. Ее движения были проворными и уверенными. Добравшись до вершины прежде остальных, она протянула Стройку руку. Он принял ее и помог преодолеть последние два фута. Как и в прошлый раз, он заметил, как тверда и приятно прохладна эта рука.
Изящным прыжком оказавшись рядом, женщина улыбнулась. Улыбка просто озарила ее открытое лицо. Женщина была чуть ниже Страйка, однако разница компенсировалась роскошным головным убором, на этот раз зеленым и блестящим, украшенным синими перьями. Она держалась прямо, под одеждой угадывалось стройное мускулистое тело. В самом деле, нельзя было отрицать, что она чертовски привлекательна.
— Приветствую, — произнесла она.
— Приятная встреча.
На плато забрались остальные орки. Двое из них тоже оказались женщинами. Проходя мимо Страйка, они кивали дружелюбно. Очевидно, их нисколько не заботило ни кто он такой, ни зачем сюда пожаловал.
— Орки из моего клана, — объяснила незнакомка.
Он наблюдал, как они отошли немного дальше. Стоя у края яруса, они смотрели на море и беседовали между собой.
Страйк опять повернулся к незнакомке. Она неотрывно смотрела на него:
— Похоже, нас опять привлекло друг к другу.
— Как ты думаешь, почему? По выражению ее лица он догадался, что она нашла вопрос эксцентричным.
— Судьба. Боги… Кто знает? А ты бы хотел, чтобы это было иначе?
— Нет! Э-э… нет, не хотел бы. Она опять улыбнулась — так, будто знала какую-то тайну. Потом заговорила серьезно:
— У тебя всегда такой встревоженный вид.
— Неужели?
— Что тебя мучает?
— Это… трудно объяснить.
— Попробуй.
— Моя земля страдает. Очень.
— Тогда покинь ее. Приходи жить сюда.
— Меня удерживают там дела, слишком важные, чтобы я мог их бросить. А каким образом я попадаю сюда, для меня загадка, и разгадки я не знаю.
— Это трудно понять. Ты всегда появляешься с такой легкостью. Ты можешь это объяснить?
— Нет. Я тоже озадачен, и у меня нет объяснений.
— Кто знает, может быть, со временем они у тебя появятся. Это не самое важное. Что можно сделать, чтобы облегчить твое бремя?
— Я выполняю то, что можно назвать миссией, которая, возможно, этому и поспособствует.
— Значит, есть надежда?
— Возможно, я сказал.
— Тебе надо думать только о том, чтобы поступать правильно и справедливо. Как ты считаешь, ты поступаешь именно так?
Он ответил без колебаний:
— Да.
— И ты считаешь, что, идя на эту миссию, ты честен сам с собой?
— Да.
— В таком случае ты дал себе обещание. А с каких это пор орки, дав слово, поворачивают назад?
— Там, откуда я пришел, они делают это сплошь и рядом.
Сообщение ее, по-видимому, шокировало.
— Но почему?
— Нас заставляют.
— Печально, и это еще одна причина, почему на сей раз не следует уступать давлению.
— Я просто не могу себе этого позволить. От меня зависит жизнь товарищей.
— Ты будешь с ними. Это по-оркски.
— Когда ты говоришь, все кажется таким простым. Но события не всегда развиваются так, как хочется.
— На это требуется мужество, я знаю, но с первого взгляда видно, что его тебе не занимать. За что бы ты ни взялся, надо стараться сделать задуманное как можно лучше. Иначе зачем жить?
Теперь пришла его очередь улыбаться.
— В твоих словах есть мудрость. Я подумаю над ними.
