10. Вторая Мировая война
Отношения с Патриархией и РПЦЗ
Вторая мировая война оказала большое влияние на церковную жизнь в Америке. Новая советская политика по отношению к Церкви и избрание Патриарха в 1943 году расценивались многими на Западе как изменение характера советского режима и установление религиозной свободы в Советском Союзе. Многие православные люди в Америке с энтузиазмом отнеслись к этим событиям, о которых так много всюду говорилось и писалось. Стали раздаваться настойчивые голоса о нормализации отношений митрополии с патриаршей властью. Но раздавались также и голоса других лиц, не признававших ни Патриарха, ни остальных иерархов в СССР. Они осуждали все Церкви, поддерживающие контакты с Патриархом, и признавали только Заграничный Синод во главе с митрополитом Анастасием, сменившим скончавшегося митрополита Антония. Иные, наоборот, обвиняли митрополита Анастасия и Синод в сотрудничестве с немцами.
Митрополит Феофил со своими сотрудниками оказался в психологически трудной ситуации. В своих последующих действиях он руководствовался следующими соображениями:
1) сохранение духовной связи с матерью-Церковью на её исторической родине. Всегда, вне зависимости от политических условий, Русская Церковь считалась митрополией источником каноничности;
2) сохранение полной внутренней автономии, провозглашённой Детройтским Собором 1924 года, и отвержение всякого иностранного вмешательства в местную церковную жизнь как несовместимого с американским гражданством и проистекающими отсюда элементарными требованиями лояльности США;
3) сохранение своей паствы – верующих людей и приходов, вверенных его духовному окормлению длинным рядом предшественников[96].
В 1943 году митрополит Феофил подписал указ о возношении в полагающихся местах богослужений имени Святейшего Патриарха Сергия (Страгородского), а после его кончины в 1944 году указал поминать местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Алексея (Симанского). В следующем году было решено послать делегацию Митрополии на Поместный Собор Русской Церкви и интронизацию новоизбранного Патриарха, каковым и стал местоблюститель митрополит Алексий.
Делегированные на Собор представители Митрополии епископ Алексей Аляскинский и протоиерей Иосиф Дзвончик, секретарь Митрополичьего Совета, по не зависящим от них бюрократическим причинам, прибыли в Москву неделю спустя после собора. Тем не менее, приняты они были Святейшим Патриархом и священноначалием Русской Церкви очень ласково, хотя сослужить их в богослужениях не приглашали. Им был вручён патриарший указ Северо-Американской Митрополии с условиями воссоединения с Церковью-Матерью. Этой же осенью в Америку прибыл архиепископ Алексей Ярославский для уточнения и разъяснения вопросов, связанных с намечающимся воссоединением Митрополии с Церковью-Матерью. Он предъявил три минимальных условия:
1) признание Святейшего Патриарха Московского главою Русской Православной Церкви как в России, так и в Америке;
2) разрыв с Зарубежным (Карловацким) Синодом;
3) созыв Всеамериканского Собора под его (архиепископа Алексея Ярославского) председательством.
Архиерейский Собор Митрополии отклонил условия, предъявленные посланником Русской Церкви на том основании, что Митрополия не признаёт запрещения, наложенного на неё в 1934 году[97].
Всеамериканский собор в г. Кливленде
В ноябре 1946 года в городе Кливленде состоялся 7-ой Всеамериканский Собор. Несмотря на колебания митрополита Феофила, Собор подавляющим большинством голосов высказался за нормализацию отношений Митрополии с Матерью-Церковью, за ведение переговоров с Московской Патриархией и за признание Патриарха духовным главою, но настаивал на административной автономии митрополичьего округа в Америке.
Существенное влияние на исход голосования имело послание Собору пяти известных деятелей в русской академической и церковно-общественной жизни в Америке: проф. М. М. Карповича, проф. Н. С. Тимашева, проф. Т. П. Федотова, П. П. Зубова и Г. И. Новицкого. Они писали:
«Настаивая на автономии, мы не имеем ввиду автокефалию, т. е. совершенно независимую поместную церковь… Автономная Церковь признаёт первого иерарха Матери-Церкви как своего духовного главу, признаёт его руководство в делах веры и таинств, получает от него Святое Миро и осведомляет его о своей деятельности. Но во внутренних делах действует самостоятельно без вмешательств Патриархии. Избирает своего первоиерарха, принимая от Патриархии указания на канонические препятствия в своём выборе, и, если таковые имеются, Патриарх может потребовать произвести новые выборы.
Признавая себя в канонической зависимости от Московского Патриархата, Православная Церковь в Америке должна прекратить своё подчинение Русскому Зарубежному Синоду…»[98].
Что и произошло несколько месяцев спустя – окончательный разрыв с Зарубежным Синодом и отказ от Временного Положения 1935 года. Для пяти епископов и приходов, находившихся в юрисдикции Заграничного Синода ещё до примирения 1935 года, даже помысел о нормализации отношений с Московской Патриархией был совершенно неприемлем.
Переговоры Митрополии с Московской Патриархией начались или, вернее возобновились, летом 1947 года. В Америку прибыл митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков), выдающийся иерарх Русской Церкви, в её трудное время много сделавший для восстановления совершенно разрушенного богоборческой властью духовного образования. Митрополит Феофил, не веривший в плодотворность переговоров с представителем церкви в Советской России, сделал всё возможное, чтобы ни разу не встретиться с посланником Святейшего Патриарха. Переговоры ни к чему не привели. Представители священноначалия Митрополии, говоря об автономии, фактически требовали автокефалию. Даже единственное право Патриарха не утверждать новоизбранного митрополита только по каноническим причинам им было неприемлемо. А Патриархия была ещё не готова дать Северо-Американской Митрополии автокефалию. Через несколько месяцев митрополит Григорий вынужден был покинуть Америку.
В результате негативного отношения митрополита Феофила и поддерживающих его епископов к переговорам с Патриархией, делегаты, ещё в 1945 году посланные Митрополией в Москву на Собор, – епископ Алексей Аляскинский и протоиерей Иосиф Дзвончик, а также епископ Макарий Бруклинский, викарий митрополита Феофила, – ушли из Митрополии в Московский Патриархат. Епископ Макарий вскоре стал экзархом Патриарха Московского в Америке и был возведён в сан архиепископа а затем митрополита.
