Рычажно-пращевые машины (пращи) и самострелы, по-видимому, сосуществовали и дополняли друг друга. Каждый тип орудия имел свои достоинства и недостатки. Самострелы было легче и быстрее установить на осадные позиции, и осажденные могли стрелять из них через амбразуры в башнях и стенах. В то же время самострел не мог обстреливать цели за укрытием, для этого больше подходили пращи. Последние были и менее «разборчивы» в отношении снарядов (обработанные и необработанные камни, обломки жерновов, горшки с горючим, трупы людей и животных). Пращи с противовесом были также самыми мощными (некоторые из них могли стрелять даже снарядами весом в 100—200 кг), но зато наименее скорострельными. «Натяжные» пращи были значительно скорострельнее, но и существенно слабее.
ОГНЕСТРЕЛЬНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ
Первое летописное упоминание о применении огнестрельного оружия на Руси относится к 1382 г. В этом году горожане, оборонявшие Москву от орд хана Тохтамыша, применили против атакующих наряду с метательными машинами также и первые образцы огнестрельной артиллерии: «тюфяки пущаху на ня, иные из самострел стреляху, и пороки шибаху, иные пушки великие пущаху»[9]. Из этой цитаты хорошо видно, что для обозначения стрельбы из каждого вида оружия использовался свой термин. Так, действие метательных машин (пороков) описывается словом «шибаху», луков и самострелов — «стреляху», тюфяков и пушек — «пущаху». Слова «пушки», «пущичи» и «пускичи», часто встречающиеся в летописях начиная с XIV в., вероятно, были синонимами и всегда обозначали только огнестрельное оружие.
Первоначально применение огнестрельных орудий ограничивалось только операциями осадного и оборонного характера. Более того, даже здесь огнестрельные орудия до второй четверти XV в. заметно уступали по боевым качествам метательным машинам. Так, первый случай падения городов (Углича и Ржева) вследствие артиллерийского обстрела относится к 1446 г., хотя здесь еще не шла речь о пробивании каменной стены. Впервые же случай пробивания каменной стены огнестрельной артиллерией в летописях отмечается под 1481 г. при осаде ливонской крепости Велиада. Поэтому примерно до середины XV в. пушки и пороки сосуществовали.
Наибольшая активность в применении огнестрельного оружия отмечена в Московском княжестве. Приобретение Москвой орудий отмечено еще в 1382 и 1389 г. Уже в конце XIV — начале XV в. в Москве существовали «зелейные» мастерские, или пороховые дворы, на которых изготовляли «зелие» (порох). Летописи отмечают, что в 1400 г. произошло много пожаров от «делания пороха». В середине XV в. в Москве был построен собственный Пушечный двор для отливки орудий. Старейшее из сохранившихся орудий относится к 1492 г. Оно было изготовлено на московском Пушечном дворе мастером Яковом. В то же время в Новгороде огнестрельная артиллерия, по-видимому, не применялась вплоть до 1471 г. Эта отсталость немало способствовала падению самостоятельности Новгорода.
Орудия XIV—XV вв.
В XIV в. орудия изготовлялись из кованого железа, получаемого так называемым кричным способом. Пушечный ствол либо делали из полосового железа, сваренного кузнечным способом, либо выковывали из одного куска железа. В XV в. орудия стали отливать из пушечной бронзы (90 % меди и 10 % олова). При Иване Грозном на Руси впервые появились чугунные орудия. Отливать стволы из чугуна было проще, но при этом орудия отличались бóльшим весом и меньшим сроком службы (выдерживали в 1,5 раза меньше выстрелов, чем бронзовые). В XVII в. чугунные орудия отливались в массовом количестве, особенно это относится к пушкам среднего калибра крепостной артиллерии. В то же время бронзовые пушки, весившие меньше и потому более маневренные, составляли основу полевой артиллерии вплоть до 70-х гг. XIX в.
Основными типами огнестрельного оружия в XIV— XVII вв. были:
— пищали затинные — бескаморные орудия малого калибра, служившие для стрельбы свинцовыми или коваными железными ядрами. Длина орудий 1,4—1,7 м, калибр 30—40 мм;
— пушки-пищали — орудия большего калибра и более дальнобойные по сравнению с пищалями затинными; в XVI в. эти орудия получают колесные лафеты и называются уже просто пушками;
— пушки верховые (можжиры-мортиры) — короткоствольные орудия крупного калибра, применявшиеся для ведения навесного огня преимущественно каменными ядрами; устанавливали мортиры на специальные платформы без колес, а перевозили их на повозках (отсюда и название); длина орудий около 1 м, калибр — до 50 см;
— тюфяки — орудия гаубичного типа (впоследствии называвшиеся «гафуницами»), предназначенные для стрельбы картечью («дробом» — большим количеством мелких камней или крупной дроби) на близком расстоянии по живой силе противника; длина около 1 м, калибр 50—200 мм.
Этими типами, конечно, не исчерпывается все многообразие артиллерийских орудий данной эпохи. В то время отсутствовала даже минимальная стандартизация, и каждый мастер (пушкарь) изготовлял орудия с длиной ствола, калибром и формой, которые казались ему наилучшими. Мастер же и обслуживал орудие, и стрелял из него.
Любопытно, что в описи вооружения Казани XVI в. стволы некоторых пушек, оставленных в покоренном городе, отмечены как деревянные: «Да в Муравлевой палате пушечные станы и колеса и пушки деревянные… четыре пушки деревянные без железа»[10]. В Воскресенской летописи в эпизоде осады Казани помимо пушек и пищалей отдельно отмечены «великие пуски». По предположению А. Н. Кирпичникова «пусками» обозначали деревянные осадные огнестрельные орудия. В принципе, деревянные орудия, изнутри выложенные железом, а снаружи стянутые обручами, были известны в XVI в. в странах Европы и Азии.
Самые большие осадные орудия применялись в XV в., причем не только на Руси, но и на Западе. Вообще это был век пушек-гигантов. Характерный пример — Царь-пушка русского мастера Андрея Чохова, которая, хотя и была отлита значительно позже, в 1586 г., сохраняет типичные черты осадного орудия XV в. Масса ее ствола составляет 38,4 т, длина — 5,34 м, калибр — 89 см. Ядро для нее весило 750 кг, а порохового заряда требовалось 84 кг!
Осадные орудия XV в. укрепляли в деревянных колодах на земляной насыпи, а за тыльной частью ствола размещали целую систему брусьев и свай, призванную ослабить отдачу. Лафет же Царь-пушки, который сегодня можно видеть в Московском Кремле, декоративный. Он изготовлен в 1835 г. и не соответствует тяжелым осадным орудиям более ранней эпохи.
Большие осадные орудия часто называли именами мощных животных — «Медведь», «Лев», «Слон», а менее крупные — «Лисица», «Собака», «Барс» и т.п. Нередко орудиям давали птичьи имена («Соловей», «Орел», «Кречет» и др.) или изображали птиц на стволах орудий, что символизировало способность ядра лететь по воздуху с легкостью птицы. Много названий произошло от внешнего вида орудий. Например, орудие, ствол которого был покрыт рисунком из декоративных чешуек, нередко называлось «Змея» или «Уж», если орнаментом из граней, то пушка именовалась «Грановитой», с орнаментом из декоративных витых полос — «Свиток».
